Бакстер почувствовал себя частью чего-то большого, чего-то опасного и будоражащего. Его самооценка резко возросла. И, черт, новое занятие не шло ни в какое сравнение с его прежними обязанностями, когда приходилось бить по рукам какого-нибудь козла за то, что он лапал стриптизершу.
Бакстер подлил еще немного кленового сиропа, который не имел ничего общего с кленовым сиропом в Лас-Вегасе, на свои блинчики с орехами макадамиа и отправил большой липкий комок в рот. Он огляделся и заметил Реджи, который, растолкав очередь у шведского стола как настоящий профи, возвращался с тарелкой, на которой возвышались груда сосисок и омлет.
— Ты что, уже в четвертый раз ходил за добавкой?
Реджи сел и ухмыльнулся:
— Поход номер пять.
Бакстер удивленно приподнял брови:
— Нуты даешь, чувак! Как в тебе только умещается столько еды?
Реджи снова улыбнулся:
— Все дело в очередности. Необходимо соблюдать последовательность. Таков секрет. А также не надо торопиться. Если станешь слишком быстро есть, то буфет выиграет.
— Буфет выиграет?
Реджи положил вилку и глотнул кофе.
— Все платят одинаково — двадцать долларов, верно? За все, что можешь съесть?
— Двадцать девять.
— Да черт с ним. Двадцать, тридцать, не имеет значения. Куда важнее то, что ты должен постараться съесть больше, чем на двадцать девять долларов. Иначе буфет выиграет.
— Просто гора жрачки.
Реджи согласился:
— Необходимо подойти к делу с научной точки зрения. Легко, когда перед тобой стейк или лобстер, потому что от тебя требуется только одно — схватить тарелку с жарким «море и суша», два в одном, и — бинго! Ты выиграл. Но если имеешь дело с завтраком типа «шведский стол», следует действовать поочередно. Тут уж никак не получить бекон и яйца за тридцатку в одну тарелку. Необходимо придумать систему.
— Ты и впрямь придумал? У тебя есть система?
— Само собой, мужик. — Реджи сел на своего конька. — Прежде всего пропускай фрукты. Они дешевые.
— Но ведь они полезны для здоровья.
— Дома съешь. Это же шведский стол!
Бакстер кивнул:
— Ладно. Никаких фруктов.
— Во-первых, я налегаю на выпечку. Правда, никаких пирогов, если только они не супервкусные. Я лучше съем парочку булочек с корицей или какие-нибудь плюшки с кофе и приведу свою пищеварительную систему к готовности.
— Ладно, блюдо номер один. Обойдется примерно в четыре-пять долларов.
— Правильно. Потом я перехожу на что-нибудь вроде вафель. Бельгийские — мои самые любимые.
— Но тогда потребуются фрукты.
Реджи кивнул:
— Согласен, но они идут в виде соуса.
— Все равно фрукты.
— Ладно, но есть еще взбитые сливки.
Бакстер кивнул:
— Блюдо номер два.
— Иногда я беру блинчики вместо вафель. Кстати, как тебе эти?
Бакстер взглянул на внушительные круги жареного теста, смешанного с орешками макадамия.
— Ничего, только орехов много.
— Вафли хороши за семь-восемь долларов. А теперь перехожу к главному. Обычно я останавливаюсь на яйцах-пашот «Бенедикт» или омлете. Что-то в этом роде. Главное, поменьше мяса. Понимаешь, что я хочу сказать?
— Третье блюдо — яйца.
— Как правило, да.
— Во сколько все это обойдется?
— Так, десять долларов на омлет, прибавим одиннадцать за первые два блюда, и вот мы приблизились к двадцати одному доллару.
— Ты уже близок к лимиту.
Реджи кивнул, пока набивал рот яйцами и осторожно пережевывал. Наконец проглотил и глотнул кофе, прежде чем продолжить.
— Теперь в зависимости от меню блюдо номер четыре — мясо. Бекон или сосиски.
— Сосиски в каком виде?
— Чувак, не имеет значения. Сгодятся любые.
Бакстер кивнул. Реджи продолжил:
— Иногда есть превосходные ребрышки, стейки, большой окорок или что-нибудь еще. А это значит, что ты берешь небольшое ребрышко и затем возвращаешься за беконом и сосисками. Вот как мне удалось получить сегодня пять блюд.
— Думаю, ты обул буфет.
— Мне сначала надо съесть все это, приятель.
Сказав это, Реджи принялся заталкивать в рот омлет и жирное мясо.
Джек Люси с грохотом, мучительно отдававшемся во всем теле, шел в свой кабинет. Преодолел две чертовые ступени, которые этот идиот, его сын, не заменил на долбаный пандус, и прошел по коридору. Джеку было не до вида, не до восхищений пышными кучевыми облаками, застилавшими горизонт. Он проковылял мимо Стэнли — ходунок издавал звук, смахивавший на звон цепи, сковывавшей ведомых на рынок рабов, — и наконец добрался до двери в выделенный ему кабинет. Джек совсем расклеился, к тому же у него расстроился желудок. Утром он почти час просидел на унитазе, отчего и пребывал теперь в мрачном настроении. С тех пор как он заказал Киту убийство этого, мать его, самоанца, его желудок совсем слетел с катушек: сегодня он раздувается, наполняется газами и взрывается, а завтра забивается, как раковина от клочьев волос.
Старик повернулся и посмотрел на Стэнли, который сидел за своим столом и читал толстенную книгу.
— Какого хрена ты там делаешь?
Стэнли оторвался от книги:
— Привет, пап. Как у тебя дела?
— Это что, Библия?
Стэнли заложил рукой книгу в переплете из искусственной кожи и ликующе улыбнулся отцу:
— Это «Книга Мормона».
Джек оторопело уставился на сына:
— Что?
— Откровения, ниспосланные Джозефу Смиту, пророку, для блага всего человечества.
Джек не знал, что и сказать. Ноги внезапно стали ватными. Ему срочно надо было присесть.
— Почему ты читаешь такое?
— Интересно.
Джек увидел кресло и тяжело опустился в него, причем шум получился громче, чем ему хотелось бы.
— Ты же никогда раньше такими штуками не интересовался.
