администратором. - У тебя вон и давление скачет, и аппетит пропал… Тонь, да ну их, увольняйся и дома сиди. Тебе что, моей зарплаты не хватает?
Судя по тому, как вздохнула Антонина, разговор этот велся между ними далеко не впервые.
- Нет, Макс, если уволюсь, мне покоя не будет. Я сама себя есть начну. Пусть уж лучше они… Все равно еще месяц - и в декрет. А пока буду брать больничные. Им же хуже… А вы бы как поступили, Светлана Платоновна?
И тут я растерялась.
- Трудный вопрос… Пожалуй, самый трудный для современной женщины. С позиции неравнодушного гражданина правы, пожалуй, вы. А с позиции… семейной прав Максим: ваше здоровье и благополучие ребенка, конечно, важнее амбиций. Тоня, а вы сегодня перед сном задайте этот вопрос своему подсознанию. Утром проснетесь с готовым ответом, вот увидите.
Так ответила я ей и сама последовала своему же совету.
И как вы думаете, что ответило мое подсознание?»
До сих пор Лана писала все так, как было, и сейчас задумалась: открывать ли все, что вспоминалось ей в ту бессонную ночь, или это будет нескромно, слишком лично и совсем не интересно большинству читателей?
Казалось бы, ее не коснулись подобные проблемы. Платоша появился в семье Камневых, когда она перешла на третий курс университета. Дисциплинированно дал маме сдать летнюю сессию - всю до последнего экзамена, - и только тогда ночью попросился на свет. Она даже академического отпуска не брала: летние каникулы пробыла с малышом, а потом в их большую квартиру в Жуковском, оставшуюся Олегу от родителей, переехала Ланина мама, которая была художником-иллюстратором и могла работать дома. Но в ту ночь, когда Лана спросила себя, как бы она поступила на месте Антонины, ей вспомнились подробности того, как рос ее младенец Тошка. Обязательные две бутылочки со сцеженным молоком. Его рев и протянутые к ней ручонки, когда она убегала на занятия. Как он рвался к ней и отталкивал бабушку, растерянно лепечущую что-то успокоительное… А потом не спал, пока не убаюкивал его на улице свежий воздух. А когда она, наконец, возвращалась с лекций, он снова плакал, словно жаловался ей на нее же…
А она - боже, как стыдно это вспоминать! - раздражалась:
- Ну чего ему не хватает? Чистый, сытый, обласканный…
И однажды мама, которая всегда была на ее стороне, на ее риторический вопрос ответила всего одним словом:
- Тебя.
Ух, как она тогда на маму обиделась!
- Что же мне, в клушу превратиться?! Я современная женщина, для меня работа по Призванию не менее важна, чем семья! - кричала она, и еще что-то в том же духе.
А мама молчала и смотрела на нее странным взглядом: вроде с укором, но и с пониманием. И еще - виновато! Да, именно виновато, поняла теперь Лана. Ведь ее в младенчестве тоже отдали няньке: а как же, мама тогда входила в мир своей профессии! Она тоже была современной женщиной…
И в детский сад Тошка пошел, когда ему еще трех лет не исполнилось…
Удивительно, что он не стал неврастеником. Чудо просто.
В ожидании Тимоши Лана до последнего дня работала, ее увезли в роддом от компьютера из редакции. Хорошо еще, что в это же время оформлялись дела по приобретению «Объектива», потом переезд, то-се… Тимке повезло: в младенчестве мама досталась ему в полной мере… А Платон к тому времени уже учился в третьем классе. Братишку он сразу полюбил. Золотой человек их Тошка…
- Светлана Платоновна, я написал небольшой материал, почитаете? - раздался за спиной Ланы голос Сергея.
Она вздрогнула:
- Сережа, что вы подкрадываетесь, как… привидение? Какой материал? Вашей практикой руководит Костик… то есть Константин Андреевич, к нему со всеми вопросами обращайтесь! - от испуга сердито ответила она.
- Я только вам доверяю… - вкрадчиво сказал Сергей.
Лане не понравился его тон. Она обернулась и внимательно уставилась на него. И кажется, впервые заметила: светло-каштановые кудри до плеч, золотисто-карие глаза с огромными пушистыми ресницами, тонкий румянец, а плечищи - ого-го!… Красавец какой. Она никогда раньше не видела таких красивых парней. Наверное, и остальные эту неземную красоту видят. И Олег. Скорее всего, именно от этого у него впервые в жизни и случился тот приступ ревности.
- Сергей, вмешиваться в вашу практику с моей стороны будет просто неэтично. Что подумает Кос… Константин Андреевич? И потом, я сейчас очень занята. Простите.
И она отвернулась к экрану мониторара.
Сергей еще несколько минут постоял за ее спиной, выразительно вздыхая, и пошел в отдел к Костику.
- Странный малый, - не отрывая взгляда от своего монитора, сказала Таня. - То ли и впрямь наивный, то ли хитрый очень. Ты заметила, у него глаза рыжие. Вроде красиво, а иногда глянет - и… - Она передернула плечами. - И все-то он как-то исподтишка за всеми наблюдает, усмехается - заметила?
- Да ну его, Тань, еще неделька-другая, и уйдет. Вряд ли ему предложат сотрудничество: и пишет коряво, и инициативы никакой. Только и клянчит, чтобы кто-нибудь темку подкинул…
Татьяна с любопытством посмотрела на Лану:
- А он, кажется, и вправду в тебя влюбился…Что, не волнует, ну хоть капельку, а? Не льстит? Такой юный, такой красивый!…
- Тьфу на тебя, Танька! - с досадой сказала Ла-на. - Что ты выдумываешь?
- Ничего я не выдумываю! Он с тебя глаз не сводит. Наверное, поэтому и писать ничего не может, что вместо компа тебя только видит…
Лана пожала плечами и недовольно ответила:
- Его проблемы. С такими младенцами случается… Тань, у меня что-то застопорилось. Может, кофейку попьем?
- Это я завсегда готова. С тортиком, в бухгалтерии в холодильнике вроде бы еще оставался. Пойду проверю, а ты кофе делай.
Лана включила чайник, насыпала в кружку кофе. Притопала Татьяна, торжественно неся прозрачную коробку с развалинами шоколадного торта.
- Вот! Я же говорила!
Лана уже разливала по чашкам крепкий кофе.
- Тань, твоей Машеньке сколько лет?
- Восемь… - Татьяна слизнула с пальца крем, поставила перед Ланой блюдце с огромным куском торта. - А что?
- Куда ты мне столько! - ужаснулась Лана.
- Ну вот!… Похудеешь тут с вами!… - проворчала Татьяна, придвигая ей блюдце с тоненьким ломтиком, а себе забирая ее огромный кусище. - Друг называется!
- Тань, тебе худеть нельзя, - усмехнулась Лана. - Ты и в своей весовой категории… как это в психологии называется? Гиперактивная. А что будет, если похудеешь? Вихрь!
- И то верно, - вздохнула Татьяна, облизывая ложку и с вожделением поглядывая на остатки торта в коробке. - А чего ты про мою Машку спрашивала?
- Ты ее родила, когда училась или уже работала?
- Училась еще… - Татьяна решительно водрузила на коробку крышку и отвернулась от соблазна. - Я же на заочный поэтому и перешла.
- А если бы… ну, гипотетически… сейчас ждала бы ребенка, а тебя всячески начали бы с работы вытеснять - как бы ты поступила?
Татьяна вытаращила глаза:
- Олег Дмитриевич на такое способен?
- Да ну тебя! Я же говорю - гипотетически.
