когда ей нужно было выговориться, помогал, когда она нуждалась в помощи. Благодаря ему она обрела уверенность в себе.
О Господи, горестно подумала Долли. Почему я не скучаю по нему, так мало думаю о нем? Почему я чувствую себя такой виноватой?
Долли знала почему…
Они недолго оставались на пляже. Каждый был полон смутных мыслей и проснувшихся чувств. Поднялся ветер, казалось, скоро пойдет дождь. Иден помог собрать вещи и отнес их в машину. Он больше не спрашивал об Элфи. В этом не было нужды, благо, у него хватило такта не затрагивать вопрос о здоровье и врачах.
Следующие несколько дней прошли как в тумане. Наступил четверг. Долли сложила вещи Лолы в две разноцветные плетеные сумки и в большую коробку. Девочка приехала к ней почти ни с чем, а уезжала с кучей одежды и игрушек, подаренных друзьями Долли. Малышка возвращалась к своим родителям, которые любили ее и заждались дня, когда вся семья будет в сборе. И вот этот счастливый день наступил.
Долли все острее чувствовала страшное одиночество. Конечно, она знала, что Лола лишь недолго поживет у нее, была уверена, что переживет расставание.
— Я могу перенести это! — яростно воскликнула Долли. — Я люблю ее, потому что должна была полюбить. Конечно, я буду скучать по ней. Это вполне нормально. Так и должно быть.
В офисе социальной службы сотрудница взглянула на Долли и похлопала ее по плечу.
— Это тяжело для вас? — мягко спросила она.
— Да, но все к лучшему. Я знаю. — Голос Долли звучал хрипло.
Женщина кивнула.
— Мне отвезти ее к родителям или вы сами хотите это сделать?
— Я сама отвезу ее. Мне станет немного легче.
Мать заплакала, когда взяла Лолу на руки. Она посмотрела на Долли и улыбнулась.
— Мы всегда будем молиться за вас, — сказала она по-испански. — Вы — ангел, посланный нам с небес.
Долли боролась со слезами, которые жгли глаза. Взяв себя в руки, она одарила родителей девочки улыбкой, пожелав им благополучия, и сказала, что для нее было радостью и честью заботиться об их прелестной малышке.
Уже в машине Долли не смогла сдержать слезы. Она привычно вела «мазду» домой. Тоскливые мысли роились у нее в голове.
Я не смогла бы сделать это снова. Не смогла бы заботиться о ребенке, любить его, а потом отдать. Это слишком тяжело. Я не сделаю этого вновь.
Иден ожидал ее у двери на ступеньках. Он крепко обнял Долли, не сказав ни слова.
Она закрыла глаза, чувствуя себя увереннее в его объятиях. Долли была благодарна ему за молчание. За то, что он не стал говорить, что Лола принадлежит своим родителям, что рано или поздно это должно было произойти, что будут и другие дети, которые смогут заменить девочку. Иден прекрасно все понимал, ведь он провел жизнь, заботясь о детях. Для него каждый ребенок был особенным и неповторимым.
Его объятия утешали. Он гладил ее по волосам, унимая боль. Иден был сильным и надежным, а его прикосновения — нежными. Долли таяла в его руках, наслаждаясь теплом мужского тела и спокойным, ровным биением сердца.
Она успокоилась и нехотя отступила от мужчины.
— Спасибо, что приехал, — хрипло проговорила она.
Они вошли в дом. Какая-то сила заставила Долли подняться в детскую комнату. Пустая, она выглядела сиротливо.
Здесь по-прежнему витал сладкий детский запах, который говорил о недавнем присутствии малышки. Надолго ли останется здесь этот дух? — подумала Долли. Нет, не хватит у нее храбрости когда-нибудь взять другого ребенка, заботиться о нем, любить всем сердцем, а потом отдать.
Она стояла посреди комнаты, вновь чувствуя подступающие к глазам жгучие слезы. Женщина глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться.
— Я могла бы быть хорошей матерью, — хрипло пробормотала она. — Я знаю это.
Иден улыбнулся.
— Да, ты права, Лола заставила меня осознать это, — сказал он. — У тебя талант. Самый главный талант, какой может быть у женщины.
Долли пыталась сохранить самообладание.
— Прости, что я оказалась такой сентиментальной дурой, но со мной все будет в порядке. Скоро начнутся занятия в школе, и у меня не останется времени для грусти.
Иден обхватил руками ее лицо и поцеловал. Это был нежный, любящий поцелуй, от которого по всему телу женщины разлилось тепло.
Он взял Долли под руку.
— А теперь мы едем кататься по побережью. Потом поужинаем.
Проехавшись по прибрежному шоссе, они нашли маленький уютный ресторанчик и прекрасно поужинали, наблюдая, как садится солнце.
После этого мужчина и женщина долго бродили по заброшенному пляжу, взявшись за руки. Ее босые ноги ощущали все еще теплый от солнца песок. Долли чувствовала себя полностью умиротворенной, слушая плеск волн и наблюдая, как на темном небе зажигаются звезды. Они сели, прислонившись спинами к нагретым за день камням утеса. Иден обнял Долли, и она положила голову ему на плечо — это было так естественно. Женщина вдохнула солоноватый воздух.
— Как хорошо здесь ночью, — тихо проговорила она.
— Да. Мне нравится ночной пляж. Я всегда скучаю по нему, когда уезжаю отсюда.
Тишина. Они вдвоем в темноте. Негромкие всплески океанских волн. Долли закрыла глаза, чувствуя, как тревожное тепло охватывает ее. Ведь рядом такой дорогой для нее человек.
Она так сильно хотела его. Так сильно.
Иден слегка отодвинулся и поднял ее лицо. Его губы сначала были нежными, потом с возрастающей страстью его язык коснулся ее языка. Долли словно обожгло. Дыхание участилось, и она беспомощно прислонилась к мужчине. Его рука ласкала ее грудь.
— Я хочу тебя, — хрипло пробормотал Иден. — О Господи, я так сильно хочу вновь ощущать тебя, прикасаться к тебе. А ты?
— Я тоже, — прошептала Долли.
— Пойдем ко мне.
— Давай… просто останемся здесь. — Было трудно говорить, трудно дышать.
Долли почувствовала, как он улыбается.
— Животному, которое проснулось во мне, ничего, кроме этого, не нужно, — мягко сказал он. — Но это будет безответственно.
Мысли и слова кружились в голове женщины. Иден нежно поцеловал ее, взял за руку, вскочил на ноги и потянул за собой. Долли уткнулась лицом в его теплую шею, прижалась к нему, ощущая твердую плоть, которая заставляла ее изнемогать от желания.
Она слышала плеск волн — первобытный ритм, старый, как бег времени. Чувствовала, как рука Идена крепко сжала ее руку.
— Пойдем, — сказал он.
6
Долли понятия не имела, как они добрались до дома Идена, и не воспринимала ничего, кроме близости дорогого и так нужного ей сейчас человека. Словно она находилась в другом измерении, где чувства были единственной реальностью.
