В спальне Иден мгновенно снял с нее всю одежду, целуя и лаская Долли, отчего она затрепетала. Было просто божественно ощущать его руки и губы, требовательно ласкающие самые чувствительные места.
Иден скинул с себя одежду, и они утонули в блаженном тепле широкой постели. Дыхание их было тяжелым и прерывистым от извечного зова плоти. Долли целовала тело любимого мужчины — каждый дюйм его упругой смуглой кожи, стонала от невыносимого желания, сжигавшего ее, и уже не сдерживала себя.
Она и раньше представляла в своих мечтах, как снова займется любовью с Иденом, как это будет чудесно. Но ничто не могло сравниться с реальностью наступившего момента. Море чувств переполняло ее. Долли никогда не знала такого голода и такого сладкого блаженства. В краткие мгновения проблесков сознания она понимала свое безумство.
Внезапно женщина очнулась. Я словно сумасшедшая, подумала она, не узнавая себя. В какой-то момент волна страха и смущения нахлынула на нее.
— Что случилось? — Иден поднял голову.
Долли видела его глаза в сумрачном свете луны. Она перевела дыхание.
— Я… ничего. Я просто боюсь себя.
Он нежно улыбнулся.
— Но ты же не боишься меня? Я люблю дикую откровенную страсть. — Иден прикоснулся губами к ее соску, дразня его и лаская. — Но я должен признать, что не помню тебя такой. Твоя раскованность очень возбуждает.
— Ты смущаешь меня.
— Что во всем этом может смутить взрослую женщину? — нежно прозвучал его голос. — Это волшебство. Блаженство — смотреть на твое обнаженное тело, твои плавные движения, видеть желание в тебе, прикасаться к тебе и пробовать на вкус, да просто чувствовать тебя рядом с собой. — Иден едва слышно простонал, коснувшись ее губ. — Я схожу с ума от страсти.
Долли понимала это. Его слова вновь взяли верх над разумом. Глаза и губы Идена разослали сотни блаженных импульсов по ее телу, и она вновь потеряла ощущение реальности.
Долли пылко отвечала на его поцелуи, блуждая руками по телу Идена. Она полностью подчинилась невыносимому, страстному желанию. Ее тело выгнулось, олицетворяя собой саму женственность и чувственность, ведь губы и руки Идена вытворяли нечто безумное с ней.
Долли погрузилась в сладкую истому. Они целовались горячо и страстно, слившись в объятиях. Два любящих сердца вновь обрели друг друга.
Тело женщины реагировало на первородные инстинкты и двигалось в танце страсти. Она выгибалась навстречу Идену, желая его все больше и больше. Ей хотелось навсегда запомнить вкус его тела, звук учащенного дыхания, ощущение его плоти глубоко внутри себя.
Иден со стоном прошептал ее имя, теряя контроль над собой. И Долли охватило блаженство.
Их тела двигались в унисон, слившись в единое целое, пока безумие не достигло наивысшей точки, подарив их телам и душам наивысшее наслаждение.
Изнуренные, они лежали в постели в тесных объятиях. Долли была во власти этого волшебства. Ее переполняли чувства любви и нежности, радости и благодарности. Что-то словно расцвело в ней, излучая манящий яркий свет.
Женщина лежала, блаженно вытянувшись, чувствуя невероятную усталость. Иден погладил ее по волосам, медленно и нежно. И она ответила ему поцелуем.
Долли проснулась от ощущения его рук. Она прижалась к Идену, и вновь возродившееся желание согрело ее. Через открытое окно до них доносились пение птиц и звуки моря. Солнечный свет заливал комнату. Легкий бриз колыхал шторы, и Долли вдыхала солоноватый океанский воздух, смешанный с запахом сосны.
— Ты во многом изменилась, — ласково произнес Иден. — Но ты по-прежнему такая же великодушная, любящая и бескорыстная. Я рад этому. Ты особенная женщина. Ты знаешь об этом?
Вся дрожа, Долли улыбнулась.
— Ты уже говорил мне это давным-давно. Я не поняла этих слов тогда, но мне было очень приятно.
— Мне нравится доставлять тебе удовольствие. К тому же это очень легко сделать. Ты вся словно расцветаешь.
— Мне нравится, когда ты говоришь такие приятные вещи.
Иден нежно поцеловал ее, лаская ладонями упругие соски женской груди.
— Думаю, я был очень… жадным ночью.
Долли улыбнулась.
— А сейчас я хотел бы предложить тебе большее.
Она закрыла глаза.
— Ммм… Я жду.
Легкие поцелуи на ее закрытых веках, на висках, щеках. Язык Идена требовательно и ласково раздвинул ее губы и проник вглубь. Его руки дарили неземное наслаждение, находя самые чувствительные и укромные местечки на ее теле. Долли чувствовала себя блаженно ленивой, еще сонной. И… немножко виноватой. Она начала гладить тело Идена, но тот нежно отвел ее руки в сторону.
— Просто расслабься, — пробормотал он. — Это специально для тебя. Наслаждайся.
Долли не могла себя сдерживать и безучастно лежать. Она хотела ответить. Ее губы жаждали поцелуев, слияния тел, и она выгнулась ему навстречу. Все это было похоже на сон — медленное чувственное удовольствие с исступленно-восторженным погружением в нирвану.
Долли очень скучала по Лоле — по теплу ее хрупкого тельца в своих объятиях, умным глазкам и детскому щебетанию. Присутствие и внимание Идена помогали ей справиться с тоской. Печаль сменялась радостными надеждами.
Две недели пролетели, словно сон, в котором они жадно наслаждались друг другом. На ночь Долли оставалась в доме Идена, делила с ним постель, готовила ужин и завтрак. По утрам, когда он садился за работу, она ехала домой, поливала цветы, готовилась к новому учебному году в школе. А потом ездила в поисках домика, который хотела купить.
Она любила Идена, и надежда укреплялась в ней. Хрупкая надежда, окруженная тучами. Так много туч…
Женщина не хотела думать о том, что будет дальше.
Теперь, поскольку она собиралась переезжать в другой дом, пора было разобраться с имуществом, нажитым за десять лет супружества. Шесть месяцев назад Долли набралась храбрости и отдала одежду Элфи в фонд неимущих. Но до вещей, связанных с его работой, она так и не дошла, потому что понятия не имела, что с ними делать: кульман, проекты, чертежные столы, технические книги, красочные альбомы по искусству. На помощь пришел Леон, который предложил некоторые вещи Элфи отдать студентам в университет. Он все устроил так, чтобы столы для чертежей, кульман, прибор для копирования и другое оборудование вывезли и продали. В субботу Леон приехал вместе с архитектором, коллегой Элфи, который помог рассортировать бумаги. Это оказалось нескончаемой скучной работой, и Долли была благодарна за помощь. Ближе к вечеру мужчины уехали, оставив неразобранными лишь пару ящиков письменного стола.
Долли была на кухне, когда зазвонил телефон.
— Как идут дела? — спросил Иден.
Ее сердце подпрыгнуло от радости при звуке любимого голоса.
— Мы почти закончили. Кабинет Элфи так странно опустел.
— Как насчет ужина?
— С удовольствием. В каком-нибудь шумном, веселом месте.
Последовала короткая пауза.
