Женщина не знала, сколько еще сидела с рассыпанными на полу письмами и фотографией в руке. У нее не было сил двигаться. Печальные мысли не оставляли ее — мысли о своей судьбе, об Элфи, о Селине.
Даже услышав шаги на каменной террасе, она по-прежнему не могла пошевелиться.
— Дол? Господи, что ты делаешь? А это все можно выбрасывать?
С трудом подняв голову, Долли посмотрела на Идена.
— Боже мой, — прошептал мужчина. — Ты плачешь.
Он присел на корточки рядом с ней, разглядывая фотографии и письма. Иден поднял один снимок и внимательно посмотрел на него. Потом он взял раскрытое письмо, мельком заглянул в него и бросил, словно обжегшись.
— Так, так, — проговорил Иден с напряжением. — Похоже, что твой муженек сам себе оказал медвежью услугу.
— Замолчи, — выпалила она, смахивая слезы с влажного лица. — Замолчи, Иден!
Его лицо показалось Долли чужим. Он словно хотел поиздеваться над ней.
— Ну что, не слишком приятно обнаружить, что мужчина тебе неверен?
Ее испугала собственная ярость.
— Он был верен мне! И он не оказывал себе медвежью услугу! Элфи был идеальным мужем! — Ее не волновало, что она могла обидеть Идена. — Ты ничего не знаешь о нем, ничего!
— Я знаю достаточно. — Его глаза были похожи на суровое зимнее небо. — Ты решила остаток жизни чувствовать себя обязанной ему, не так ли? Неизвестно за что. Ты собираешься превозносить его, словно какое-то божество, спасшее тебя от жизни на улице!
Каждый ее мускул напрягся. Горько было слышать такие слова о человеке, который сделал ей столько хорошего.
— Муж никогда не позволял мне чувствовать себя обязанной! Никогда!
— Он был просто замечательным человеком, — сказал Иден, бросив взгляд на письма и фотографии. — Так о чем все это?
— Письма и фотографии остались у Элфи с тех пор, когда мы еще даже не были знакомы!
Иден собрал фотографии, взглянул на них с обеих сторон и бросил их Долли. Сунув руки в карманы, он посмотрел на нее.
— Почему ты плачешь из-за старых фотографий? — Его голос был незнакомым, отсутствующим, чужим.
— Я не знала, что он любил другую женщину. — Долли обхватила себя за плечи, дрожа от непонятных чувств.
— Ну и что? — спросил он.
— Я была для него чем-то вроде второго сорта и никогда не подозревала об этом. Лучше бы он сказал мне.
— Второго сорта! — От его резкого голоса Долли вздрогнула. — Почему, черт возьми, ты хотела узнать об этом от своего мужа?
— Для меня это было бы легче. — Она с усилием выговаривала слова. — Я не была идеальной женой.
— Ради Бога, не придумывай, никто не совершенен!
Долли закрыла глаза.
— Я чувствовала себя виноватой, — прошептала она. — Я всегда чувствовала свою вину.
— Почему?
— Потому что он был слишком хорош для меня! Любил меня и был моим другом. Я чувствовала себя виноватой в том, что не могла дать ему, чего он заслуживал.
Иден стоял, держа руки в карманах. Его лицо не скрывало раздражения.
— А чего он заслуживал?
— Он заслуживал, чтобы я любила его сильнее.
— Нет, это ты заслуживала, чтобы он любил тебя сильнее! — отрезал Иден. — Он просто не хотел иметь детей! Поэтому ни разу и не сходил к врачу!
— Замолчи! — в ярости выкрикнула Долли. — Не смей оговаривать его!
— Я не верю, что муж был искренен с тобой, — резко бросил Иден. Он повернулся, ударил кулаком по стене и чертыхнулся.
После недолгой паузы Иден снова заговорил, стараясь сохранять спокойствие:
— Чем же твоя любовь к нему была недостаточно хороша? Как же иначе ты хотела бы любить его?
Долли закрыла лицо руками, желая скрыть слезы. «Более страстно», — хотелось ей сказать, но слова не слетели с языка. Это признание было болезненным даже сейчас. Она лишь покачала головой, думая о годах своего замужества. О годах, когда она чувствовала, что отдавала мужчине, бывшему рядом с ней, гораздо меньше, чем получала.
Страсть. Может, ее любви к Элфи не хватало страсти? Долли пыталась отогнать от себя мысль, что причина была не только в ней. Она убрала от лица руки и взглянула на фотографию. Возможно, недостаточно страстен был и Элфи. Но на снимке он так улыбался девушке. Его лицо прямо-таки светилось любовью.
Долли болезненно проглотила застрявший в горле ком.
— Он любил ее, — прошептала она. — И женился на мне, потому что не мог быть с ней. Она умерла за неделю до их свадьбы.
— И ты не знала об этом?
— Нет.
Вновь слезы покатились из ее глаз.
— Если бы только я знала…
Долли потянулась к коробке с салфетками и вытерла глаза.
Элфи скрыл это от нее, свою первую — настоящую! — любовь. Но она тоже кое-что скрыла от мужа — никогда не рассказывала ему об Идене, чтобы не причинить боль. Она прикусила губу, начиная осознавать, что Элфи не рассказывал ей о Селине, потому что не хотел обидеть.
Да, именно в этом все дело. Она и Элфи были двумя людьми, пережившими боль и утрату. Они создавали друг для друга комфорт и уют. И все было хорошо.
Долли почувствовала вдруг странное облегчение, словно тяжелый груз свалился с ее плеч.
Я должна ощущать себя свободной, старалась она убедить себя. Я действительно свободна.
Она осторожно сложила фотографии и письма обратно в шкатулку, чувствуя спокойствие на душе, и посмотрела на Идена.
— Теперь со мной все в порядке. Сейчас я все уберу. Поможешь?
Они молча собрали мусор в мешок, и Иден отнес его во двор.
Когда он вернулся в комнату, их глаза встретились.
— Прости, что говорил вещи, которые задели твои чувства, — произнес Иден.
Эти слова были сказаны с трудом. Долли видела, что он перебарывает себя.
Она кивнула и постаралась улыбнуться.
— Ничего. И ты прости меня за то, что не умею держать себя в руках.
Между ними все еще лежала пропасть. Долли знала, что двенадцать лет разлуки никогда не будут забыты. Да она и не хотела, чтобы это произошло. Прошедшие годы были по-своему хороши. Так получилось, что им обоим нужно смириться с реальностью прошлого, каким бы болезненным оно ни было.
Долли направилась к лестнице.
— Я сейчас вернусь. Приму душ и переоденусь. — Она на секунду замолчала. — Ты не возражаешь, если мы останемся здесь? Я не в настроении выходить куда-нибудь.
Он быстро справился с охватившей было его нерешительностью.
— О'кей, поехали ко мне. Я что-нибудь приготовлю.
