скучную жизнь.
– За исключением тех минут, когда встречался с моей матерью.
Граф пожал плечами.
– Что она писала о Тримбле? Что он за человек?
Не обращая внимания на тупую боль в груди, Изабелла постаралась отвлечься, гладя щенка.
– Мама считала Тримбла более порядочным, чем остальные. Он относился к ней с уважением. По крайней мере, она так писала.
– Это может ему не понравиться, – бесстрастно заметил граф. – Если он тот человек, который нам нужен, позвольте разобраться с ним мне. А вы обещайте вести себя как леди.
Изабелла крепче стиснула щенка.
– Я всегда вела себя как леди. А вы будете разбираться с Тримблом лишь в том случае, если из его ответов на мои вопросы станет очевидно, что он виноват. Понятно?
Керн высокомерно посмотрел на нее, и она решила, что сейчас последуют новые команды, но граф промолчал. В его глазах блеснул странный огонек, и он протянул ей руку.
– Будем хотя бы воспитанными людьми. Если не возражаете, предлагаю перемирие. Согласны?
– Согласна.
Сильные пальцы сжали ее руки, и девушка ощутила жар, который сразу распространился по всему телу, заставляя бурлить кровь и учащенно биться сердце. Невероятно, но одно прикосновение, один взгляд холодных зеленых глаз оказывали на нее гипнотическое действие, хотя ей следовало испытывать отвращение. Ничего особенного нет в этом отпрыске Линвуда, человека настолько испорченного, что он вполне мог оказаться убийцей ее матери.
Но зачем чернить Керна из-за грехов его отца? Это так же несправедливо, как считать ее шлюхой только потому, что мать у нее была проституткой.
Их внимание привлек шум в коридоре, и в ту же секунду Керн отступил. Несмотря на усилие сохранять хладнокровие, Изабелла почувствовала, как напрягаются все ее мускулы. Милорд глухо зарычал и тревожно посмотрел на дверь.
– Тише. – Она погладила его по пятнистой голове, сожалея, что не способна успокоиться сама.
В сопровождении лакея в гостиной появился ковыляющий сэр Джон, устроился с помощью слуги в широком кресле, положив ногу на скамеечку. Его искаженное болью лицо вряд ли можно было назвать доброжелательным, а шишковатый нос, рассекающий щеку белесый шрам и глубоко запавшие глаза не добавляли ему привлекательности.
Но тот, кто считает его некрасивым, просто не способен заглянуть в его душу, не видит, как он понимает женское сердце.
– Чертова подагра, – проворчал Тримбл. – Извините, мисс Дарси. Извините, лорд Керн. Последствия долгого пути в Лондон, неудобно сидел в карете. Через день-другой полегчает. – Он выпрямился в кресле. – Негоже так приветствовать гостей. Хотите что-нибудь выпить?
– Не беспокойтесь, – поспешила ответить Изабелла. – Мы вас не задержим.
– Вы не способны причинить никакого беспокойства. – Лорд Джон галантно улыбнулся. – Итак? Ваш визит имеет отношение к познанию тонкостей игры в вист? Буду рад выполнить свое обещание и помочь вам.
Он посмотрел с такой надеждой, что Изабелла вдруг поняла, насколько тусклой казалась ему жизнь. Один в доме, при стесненных обстоятельствах, ни жены, ни детей, чтобы скрасить грустные дни. Он так обрадовался гостям, что спустился вниз, хотя чувствовал себя не лучшим образом.
Сострадание боролось с обидой. Если Тримбл одинок, то сам в этом виноват. Мог бы жениться на ее матери, а не зариться на состояние. Все равно кончил нищим. Зато у нее жизнь могла бы сложиться по- иному, она бы родилась законным ребенком. К ней бы относились как к леди, принимали бы в лучших домах. Со временем люди позабыли бы сомнительное прошлое матери, и она, возможно, нашла бы себе знатного мужа. Как Керн…
Изабелла отбросила детские фантазии и начала:
– Благодарю за предложение, но мы здесь по другому поводу. Надеюсь, вы соблаговолите ответить на несколько вопросов.
Улыбка сэра Джона погасла, он с недоумением переводил взгляд с Изабеллы на лорда Керна.
– Спрашивайте, – наконец произнес он. – Признаюсь, вы меня заинтриговали.
– Сэр Джон, я не та, за кого себя выдаю. Давным-давно, когда меня еще не было на свете, вы знали мою мать. – Изабелла остановилась, пытаясь набраться мужества. Признание давалось нелегко, хотя она говорила это не впервые, но сейчас исповедь показалась ей особенно трудной. – Я…
– Дочь Авроры, – хрипло закончил Тримбл. Изабелла, не шевелясь, смотрела на него, даже когда милорд ткнулся ей мокрым носом в ладонь. Дочь Авроры. Он не признал ее и теперь. Сэр Джон тоже изучал девушку, но лицо оставалось непроницаемым. Изабелла мечтала увидеть одобрение и ненавидела себя за это. Почему его мнение должно значить для нее больше, чем мнение других мужчин, которые использовали ее мать?
Возможно, она смотрела в лицо убийцы. Лицо, которое вызывало куда меньше отвращения, чем порочная душа.
– То-то мне показалось, что вы мне кого-то напоминаете. Вы похожи на Аврору, и ваши фамилии созвучны. Но вы живете у Хатуэя, и я не мог поверить… – Он замолчал, хотя цепкий взгляд не отрывался от Изабеллы.
– Я выдаю себя за племянницу маркиза, – объяснила девушка. – Узнала о связи его брата с моей матерью и воспользовалась этим, чтобы убедить Хатуэя ввести меня в общество. Не ради выгоды, –
