поверку оказалось немало джина. Сделав глоток, она ответила:
– Да, погода очень спокойная, не правда ли?
– А вот Мерседес, – сказала Элизабет. – Я уверена, ты помнишь ее, она супруга мексиканского посла. Они были здесь одновременно с тобой и Джереми. Муж Мерседес тогда был временным поверенным.
– Да, конечно, я хорошо их помню. – Мэгги отпила еще глоток. – Прежнего посла звали Хосе Луис, верно? – Хосе Луис был маленьким пухлым человечком, его щетинистые усы щекотали руку Мэгги, когда он темпераментно целовал ее.
Круглолицая Мерседес взглянула на нее недоверчиво и непривычно серьезно:
– Вы разве не слышали?
– Что не слышала? – спросила Мэгги, осушив стакан.
– Хосе Луис катался на водных лыжах в Замбези. После Парижа его отправили в Африку. Я думала, вам это известно. – Следующую фразу Мерседес произнесла доверительным шепотом:
– В результате нашли одну шляпу!
Мэгги почему-то разобрал смех. С трудом сдержав его, она взяла еще один стакан прозрачной жидкости.
– Какая трагедия! – сказала Мерседес.
– О да, конечно, – согласилась Мэгги, пытаясь продемонстрировать искреннее сочувствие, внезапно устыдившись своего легкомыслия. – Значит, он утонул?
– О нет… – У Мерседес задрожали губы. – Его съел крокодил!
– Это ужасно, – сказала Элизабет Фэрчайлд и повела Мэгги дальше. – Теперь познакомься с новым послом Северной Кореи. Это мистер Сун Цзю.
Мэгги удивилась – как только она сама год за годом выдерживала такие однообразные вечера?!
– И миссис Сун Цзю, – добавила хозяйка, ободряюще склонившись к очень маленькой женщине, стоявшей рядом с мужем.
Миниатюрная кореянка улыбнулась и кивнула.
– Мы любим вашу страну, – сказала она, явно принимая Мэгги за кого-то другого.
– А теперь, – эффектно произнесла Элизабет, – сюрприз – специально для тебя!
И Мэгги оказалась лицом к лицу с двумя лучшими друзьями Джереми.
– Джеффри и Камилла специально прибыли сюда с юга Франции, чтобы повидаться с тобой! – Элизабет вся так и светилась.
Джеффри был немного старше Джереми. Даже внешне друзья были похожи – оба высокие, с разделенными аккуратным пробором серебристыми волосами и надменным выражением лица, как у всех представителей привилегированного сословия.
Камилла была идеальной женой дипломата, олицетворением надежности: она превосходно играла в бридж и гольф, была неутомимым организатором мастер-классов по икебане и кулинарных курсов для жен дипломатов. Ее малосольный лосось, маринованный в листьях чая «Лапсан сучон», пользовался неизменным успехом на всех праздничных мероприятиях и приемах в посольстве.
Завершив блестящую карьеру, Джеффри вышел на пенсию и поселился с женой на юге Франции. Мэгги и Джереми иногда приезжали к ним в гости на выходные. Пока мужчины пили виски в библиотеке и предавались воспоминаниям, Камилла уводила Мэгги в сад обрезать розы. В глубине души Мэгги не очень любила такой отдых, она задыхалась в атмосфере размеренной провинциальности. Нов то же время ей было приятно видеть Джереми спокойным и расслабленным, когда вся компания сидела у камина в уютном коттедже – маленьком анклаве графства Кент в самом сердце Прованса.
– Мэгги, дорогая, как ты?
– Как ужасно…
– Как неожиданно…
– Ты получила наше письмо?
– О да, большое спасибо, – виновато солгала Мэгги, вспомнив об огромной куче корреспонденции, которую ей вручила Ширли еще в Вене. Письма и телеграммы так и остались в багажнике автомобиля. – Я еще не успела ответить всем…
– Ну конечно… Что ж, как я уже говорила в письме, это невосполнимая утрата – не только для нас, но и для всего дипломатического корпуса.
– Да, безусловно, – с жаром согласилась Мэгги. – И вы были такой замечательной парой.
Китайский черный чай, копченный сосновым дымом.
– Просто подарком для нашей службы.
– Спасибо. Вы оба очень добры.
– Ты прекрасно выглядишь!
– Наверное, дело в прическе. – Мэгги нервно запустила пальцы в непривычно короткие волосы.
– Надо сказать, тебе очень идет. – Джеффри смотрел на нее пристально – пожалуй, даже чересчур пристально.
– Какие у тебя теперь планы? – поинтересовалась Камилла. – Собираешься вернуться в Англию?
– Да, вероятно, со временем. А сейчас хочу проехаться по городам, где мы с мужем бывали вместе.
– Сентиментальное путешествие?
– Скорее попытка избавиться от призрака Джереми.
Камилла рассмеялась, коротко и визгливо:
– О, Мэгги, я так рада, что ты уже способна шутить!
– Я серьезна как никогда, – возразила Мэгги.
Почувствовав, как кто-то слегка сжал ее локоть, она обернулась.
– Идемте ужинать, – пригласила Элизабет Фэрчайлд.
Мэгги осушила стакан и со звоном поставила его на поднос.
За ужином ее посадили рядом с высоким молчаливым мужчиной, который когда-то часто общался с Джереми.
– Мне очень жаль, что ваш муж скончался, – торжественно произнес он. – Он приносил большую пользу, когда был среди нас. – Затем отвернулся и завел разговор с сидевшей справа болтливой француженкой.
Мэгги залпом выпила бокал белого вина. Ей были знакомы подобные бокалы. Все тот же хрусталь. Такая же камчатная скатерть, такие же тарелки с изображением льва и единорога. Она вдруг вспомнила, что сегодня почти не ела, поэтому выпитое спиртное сразу ударило в голову. Как правило, она вообще не пила джин – только вино и херес.
– Интересно знать, что ты думаешь об этом вине, Легэ, – сказал сидевший во главе стола Роджер Фэрчайлд. – Его изготовил друг Элизабет.
– Я бы не назвала его близким другом, – с усмешкой поправила его супруга. – Просто мы с его женой учились в одной школе.
Официант показал мужчине, сидевшему рядом с Мэгги, бутылку вина, отвернув салфетку, чтобы тот мог рассмотреть этикетку. Она заметила надпись «Шато Бос-кьер», выполненную золотом под гербом, увенчанным короной. Официант налил немного и Мэгги.
– Interessant, – сказал ее сосед. – Un bouquet exceptionnel…[48]
Мэгги жадно выпила консоме[49] и обнаружила, что даже туда добавлен херес. Повернулась к соседу с другой стороны, представленному как директор Парижской оперы. Он хранил ледяное молчание, лишь внушительный кадык двигался вверх-вниз при каждом глотке.
– Сейчас как раз начинается оперный сезон, не правда ли? – спросила Мэгги, вновь вживаясь в роль благовоспитанной гостьи на французском приеме.
Мужчина повернулся и посмотрел на нее скучающим взглядом:
– Да, послезавтра премьера.
– Я была в опере лишь однажды, когда мой муж еще здесь работал, – сказала она. – То было специальное представление для принца Чарлза.
– Кажется, «Cosi fan tutte ossia La scuola degii amatiti»?[50] Да, помню – это было еще до моего назначения.
– А какую оперу вы будете показывать в этот раз? – вежливо поинтересовалась Мэгги.
