Собеседник поднял повыше к свету бокал с вином.
– Этот сезон мы открываем оперой «Отелло».
Официант добавил в бокал Мэгги рубиновой жидкости. Сделав большой глоток, она призналась:
– Мне всегда было жаль Отелло.
– Ах, мадам, – ответил директор, и его кадык спрятался под воротничком, – это все банальная ревность.
– А разве вы не находите, что ревность – одно из самых естественных человеческих чувств? – спросила Мэгги, отпив еще вина.
– Я полагаю, настоящий homme dn monde[51] должен быть выше этого, – ответил её сосед, вылавливая яйцо в бульоне. – Вы согласны?
– Нет, – заявила она, не замечая, что повышает голос. – Он очень сильно любил свою жену, поэтому даже предположение о ее неверности оказалось невыносимым! – Неожиданно лицо собеседника стало расплываться перед ее глазами – Мэгги всхлипывала. Все затихли, а потом она ощутила прикосновение напудренной щеки Элизабет к своей.
– Дорогая, – прошептала Элизабет, – тебе, наверное, нужно прилечь.
– О нет, я в полном порядке, – весьма неучтиво ответила Мэгги. – Но я действительно не согласна… насчет Отелло и Дездемоны.
– Да, да, конечно, – успокаивающе произнесла хозяйка и повела ее в другую комнату. – Полагаю, тебе необходим отдых. Тебе многое пришлось пережить за последнее время.
Мэгги легла на жесткий диван, ее грудь тяжело вздымалась. Даже будучи не вполне трезвой, она понимала: произошло нечто ужасное.
В комнату зашел посол.
– Мэгги, если хотите, – мягко сказал он, – можете переночевать у нас, мы приготовим вам спальню. Уверен, утром вы будете чувствовать себя гораздо лучше.
– О нет! – Мэгги в панике села и выпрямилась. – Пожалуйста… Я лучше поеду домой.
На следующее утро, спускаясь к завтраку, Мэгги страдала от похмелья и от сожаления о том, как неприлично вела себя предыдущим вечером. Что бы подумал Джереми? Надо хотя бы послать Элизабет Фэрчайлд букет цветов в качестве извинения…
Золтан церемонно встал. Она заметила, что усы у него были выпачканы яйцом.
– Boldog szuletesnapot,[52] мадам, – сказал он.
– О, Золтан, ты помнишь, когда у меня день рождения!
– Мне легко было запомнить, – скромно признался он. – Это День венгерской революции.
По этому случаю решено было устроить торжественный праздничный обед.
– Приглашаю тебя в пивную «Липп», – сказала Мэгги. – Там много хороших блюд из капусты. Ты ведь любишь капусту.
В пивной их усадили за маленький столик у стены. Золтан был при параде – в галстуке, находившемся в веселой цветовой дисгармонии с клетчатым пиджаком. Мэгги внимательно изучила винную карту. Знакомых названий почти не было. За исключением «Шато Боскьер» – когда же ей приходилось его пить? Ах да, конечно – вчера вечером…
Мэгги заказала самое дорогое вино. В конце концов, сегодня был ее первый день рождения после смерти мужа. Джереми никогда не забывал о ее торжестве – в резиденцию каждый раз доставляли букет цветов, вероятно, заказанный секретаршей. Муж считал поздравительные открытки банальностью и предпочитал сопроводить букет собственной визитной карточкой с коротким поздравлением, выведенным аккуратным почерком: «В день рождения дорогой супруге» или «С днем рождения, милая Мэгги».
Подарок тоже полагался, но Джереми не любил сюрпризов. По его мнению, подарок должен был быть практичным. Они обсуждали, что Джереми купит ей, утром, пока он принимал ванну, а Мэгги пила утренний чай. Электрочайник «Рассел Хоббс», кстати, был одним из подарков мужа. А в прошлом году он подарил ей мощный фен, потому что она всегда сама мыла и сушила голову, не прибегая к услугам парикмахеров. По особым случаям, вроде дня рождения королевы, Мэгги иногда заглядывала в салон красоты. А потом стояла в тугих локонах на лужайке, при этом каблуки-шпильки проваливались в землю, и приветствовала членов местной британской диаспоры, каждый год собиравшихся на пикник, чтобы поднять тост за свою правительницу кружкой пива, закусывая его жаренными на углях сосисками.
Золтан со скептическим видом рассматривал свою порцию chroucrotte. [53]
– Французы считаются лучшими поварами в мире, а не могут даже приготовить toltott kaposta![54] Моя мама…
– Золтан, – перебила Мэгги, – как продвигается наш проект?
– Понадобится время, – хмуро ответил он, – и тщательное планирование. Если мы должны испортить телесуфлер, то мне нужно попасть в здание, а это не так просто, как кажется…
– Прошу прощения, – раздался голос за соседним столиком, – Я случайно заметил – вы пьете мое вино. Скажите, как вы его находите?
Мэгги обернулась. Она привыкла опасаться незнакомцев, которые начинают разговор, не будучи представленными. Но, увидев румяное улыбающееся лицо говорившего, почему-то сразу успокоилась и ответила:
– Оно очень вкусное.
Золтан кивнул, пристально глядя мужчине в тарелку.
– Могу я поинтересоваться – что вы едите? – спросил он.
– Ах, это суфле! Его так хорошо здесь готовят. Позвольте и вас угостить. – Мужчина подал знак официанту, который в мгновение ока оказался у его столика.
Такое повышенное внимание резко контрастировало с томным безразличием, с которым он обслуживал Мэгги и Золтана.
– Знаете, я из Дордони, – сказал сосед. – Там я и делаю это вино. У меня небольшой замок.
Мэгги попыталась представить, как выглядит небольшой замок.
– А под суфле, наверное, неплохо будет выпить кальвадоса? Жюль! – вновь позвал он официанта. – Я также выращиваю свиней, – произнес он небрежно-смущенно, будто стыдился своей откровенности, но не мог сдержаться. – Одна моя свиноматка стала чемпионкой страны. Теперь ищу для нее подходящего мужа. – Запустив в волосы короткие пальцы и приведя в еще больший хаос свою и без того небезупречную прическу, он поднял бокал и стал разглядывать его на свет. Темно-рубиновая жидкость переливалась. – Красивый оттенок, не правда ли? За ваше очень хорошее здоровье!
– Egesegere![55] – произнес Золтан.
Мэгги лишь улыбнулась и чуть-чуть приподняла бокал. Джереми в свое время научил ее, что говорить «ваше здоровье» – дурной тон.
– Вы с мужем здесь в отпуске? – полюбопытствовал незнакомец.
– Нет, что вы, мы не муж и жена! – Мэгги смущенно рассмеялась, ужасаясь, что кто-то может подумать, будто она замужем за венгром с отвислыми усами и в клетчатом пиджаке, но тут же устыдилась своих мыслей.
– Мы здесь по делу, – важно произнес Золтан. – Мы деловые партнеры.
– Э-э… я знаю, вы, англичане, не любите личных вопросов, но все же хотелось бы спросить: каким именно бизнесом вы занимаетесь?
– Импортом-экспортом, – с напыщенным видом ответил Золтан.
Новый приятель, которого, как выяснилось, звали Люк, настоял на том, чтобы проводить их до гостиницы. Он также заплатил по счету, несмотря на протесты Мэгги. Люк мотивировал это тем, что вино было на его совести.
– Я ведь не каждый день оказываюсь за соседним столиком с человеком, выбравшим мое вино – к тому же одно из лучших, – сказал ой, глядя на нее с одобрением. – О, я хорошо знаю эту улицу, – добавил он возле гостиницы. – Все время хожу сюда покупать сыр. – У входа в гостиницу Люк пожал на прощание руку Золтану и едва заметно коснулся губами руки Мэгги. – Au revoir, mon amie. [56]
Проходя сквозь стеклянные двери, Мэгги оглянулась и увидела, что Люк все еще стоит там, спрятав
