Он повел Золтана через дорогу, торопливо подталкивая в спину, и прицепил ему на лацкан темно- синего пиджака пропуск работника телецентра. К счастью, обнаружить причину поломки оказалось несложно, и Золтан привел автомат в исправное состояние менее чем за полчаса. Его одобрительно похлопали по спине: «C'est genial, Hongrois!»[62] С царственным взмахом руки венгр отказался от вознаграждения. Несколько человек пообещали вечером угостить его в баре. Собираясь покинуть телецентр, Золтан аккуратно спрятал пропуск в ящик с инструментами.
Вернувшись в бар, он сразу же позвонил Мэгги и торжественно провозгласил:
– Мадам, наше время наконец пришло.
Было условлено: теперь мадам весь вечер будет сидеть у телефона, ожидая следующего шага.
Золтан выяснил, что Дельфина приходила на работу в семь вечера и оставалась там допоздна. Дожидаясь нужного момента, он едва мог усидеть на месте. Без пятнадцати семь Золтан уже стоял в дверях бара, прислонившись к косяку, курил и наблюдал за входом в телецентр. Докурив вторую сигарету до половины, он был вознагражден за терпение: длинноногая Дельфина выскользнула из «мини-купера» и зашагала к дверям. Он затоптал окурок и взял ящик с инструментами, на прощание крикнув через плечо: «A tout a Fheufe, Gaston!»[63]
Охранники менялись в шесть вечера. Золтан точно знал это, поскольку частенько выпивал в баре с Леоном, когда тот уходил с работы. Жизнь при коммунистическом режиме и пятнадцать лет работы водителем в посольстве научили Золтана при необходимости становиться невидимым. Он спокойно прошел мимо вахтёра, показав свой пропуск, прибыл на третий этаж – на лифте, повернул налево и, дойдя до конца коридора, нерешительно остановился перед тремя абсолютно одинаковыми дверями.
Одна из них распахнулась, и молодой человек в черной рубашке с галстуком и копной непокорных растрепанных волос выскочил в коридор, оглядываясь и крича на кого-то, кто находился сзади. Золтан увидел за дверью крупного краснолицего мужчину за письменным столом (тот яростно жестикулировал) и Дельфину, взгромоздившуюся на высокий стул, возвышавшийся над клубком проводов и кабелей. Рядом женщина в белом пальто наносила на лицо румяна. Золтан решительно вошел, пока дверь не успела закрыться.
Крупный мужчина перестал махать руками и уставился на него:
– С'est quo? alors, la?[64]
– Virus controle,[65] – бескомпромиссно заявил Золтан. Как и все венгры, он делал ударение на первых слогах.
Краснолицый резким движением затянул галстук, до этого свободно болтавшийся у него на шее.
– Maintenant? – раздраженно выпалил он. – On sera en direct dans une demi-heure![66]
– Le fais vite,[67] – заверил его Золтан.
– Vous n'etes pas francais?[68] – спросил мужчина, копаясь в карманах.
– Я венгр.
Лерой – по-видимому, это был именно он – явно смягчился.
– Ах, Будапешт, – произнес он. – J'etais la, moi, en 1956.[69]
– Moi aussi,[70] – совершенно серьезно ответил водитель.
– Alors, faites vite. Je vais fumer une cigarette…[71] – Лерой умчался, скрывшись за углом, – его путь, несомненно, лежал к кофейному автомату на третьем этаже.
Золтан уселся за его стол и взглянул на экран. На нем большими буквами были кратко перечислены темы вечернего выпуска новостей. Он покосился в сторону Дельфины, восседавшей на стуле, и восхитился ее идеально уложенной и забрызганной лаком пышной прической. Затем Золтан убедился, что может не опасаться быть узнанным – за все время романа с Джереми она ни разу не взглянула на водителя, открывавшего перед ней дверцу автомобиля.
Однако адреналин все равно распространялся по организму, вызывая волнующее покалывание во всех мышцах. Золтан вынул мобильный телефон и позвонил в гостиницу – ворчливая консьержка неохотно соединила его с номером Мэгги.
– Я на месте, – взволнованно сказал он, неожиданно для самого себя начиная паниковать. – Сижу напротив телесуфлера. Что мне делать теперь?
– Прочти, что написано на экране, – приказала Мэгги.
Золтан медленно заскользил глазами по тексту, выхватывая знакомые слова, имена и названия. Нажал на указывающую вниз стрелку, и на экране развернулся список второстепенных новостей. В конце он увидел слово «ambassadeur».[72] И прочел вслух, на своем ломаном французском:
– «Son Excellence, 1'ambassadeur des Etats Unis, Monsieur Seton Salter… [73]» Может, назовем его «Salope[74]»?
– Нет, лучше «Salaud»,[75] я полагаю, – возразила Мэгги. – С французским произношением Дельфины его имя будет звучать как «c'est un salaud».
– Как пишется?
– S-a-1-a-u-d.
– «Т» или «Д»?
– «Д», как… Девоншир.
– Или Дебрецен?[76]
– Дебрецен.
– Curva jo, – выругался он по-венгерски и продолжил читать: – «…a ete recu par le Ministre des Affaires etrangeres au Quai d'Orsay…[77]»
– Quai, Quai?
– Con?[78] – услужливо предложил Золтан.
– Нет, давай сосредоточимся на Ке-д'Орсе.
– Какое грубое слово похоже на это?
– Может, ordures?[79] – Мэгги с сомнением произнесла слово по буквам. – А что там дальше?
Золтан впечатал «ordures», нажимая на клавиши указательными пальцами. Радостно прочел:
– «…pour feter ensemble…[80]» Слово «feter» очень похоже на «peter» – «пукать»…
– Я знаю значение слова «peter»! Дальше. Золтан продолжал водить длинным ногтем по строкам текста.
– «…l'anniversaire de la consegne de la statue de la Liberie par le gouvernement francais a la mairie…[81] – Тут он остановился. – …Merde de New York!»[82]
Мэгги хотела возразить, что слово «дерьмо» слишком уж бросается в глаза, но Золтан прервал разговор. В коридоре послышались тяжелые шаги.
Он быстро нажал «стрелку вверх», встал при появлении в дверях массивного Лероя и сообщил ему:
– Cava. Tout Ok.[83]
– Merci. Alors, a la prochaine fois.[84]
– Pas de quoi,[85] – ответил Золтан и поспешил удалиться. Было уже двадцать минут восьмого. Он спустился на лифте и молча вышел через стеклянные двери, намереваясь посмотреть новости по телевизору в баре.
Усевшись на свое обычное место, он вытер носовым платком пот с лица, вновь позвонил в гостиницу и спросил у Мэгги:
– Вы смотрите?
– Конечно! – Она в тревожном возбуждении положила трубку. Взгляд ее будто приклеился к экрану в ожиданий ежевечернего явления Дельфины народу.
Золтан заказал себе в качестве поощрения виски с содовой. Телевизор светился в углу – передавали прогноз погоды. Вот наконец появилась Дельфина на небесно-голубом фоне, раскладывая на столе
