глазами, неразговорчивая и неулыбчивая. А тут еще эта защита диплома… Уверен был, что Ксюшке валерьянка понадобится, но Ксюшка держалась прекрасно… Не считая того, что была совершенно не похожа на себя: холодная, равнодушная какая-то… На вопросы отвечала терпеливо и даже слегка снисходительно. Ну кто ж так диплом защищает? Ой, Ксюшка, донадменничаешься… Этот старый мухомор уже тридцать лет известен своей свирепостью на защитах…
– Не знаю, что сказать, – еще более угрожающе повторил старый мухомор. – Я оппонент и вообще-то должен спорить… Но не могу. Не с чем тут спорить. Блестящая работа. Давно такого не читал. Поздравляю. Считаю, что нашей выпускнице Оксане Лисковой прямая дорога в аспирантуру. Прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. Пока семья и дети руки не связали. А то знаем мы вас… Вот вкратце такое мое мнение как оппонента.
Несколько преподавателей, сидящих за столом, засмеялись, зашевелились, заговорили все одновременно, один довольно молодой мужик встал, шагнул к Ксюшке и фамильярно обнял ее за плечи, склонившись к ее уху, что-то ей говоря, улыбаясь и даже вроде бы подмигивая. Это еще что за кот ученый? Кажется, ее руководитель… Руководителей развелось… Больше, чем дипломов нерезаных… Алексей нервно чертыхнулся и опять полез в карман за валерьянкой.
– Что хоть там? – под локоть ему подлезла загорелая белобрысая девица, заглянула в приоткрытую дверь и напряженно прислушалась. – Что хоть они шумят? Ничего не пойму. Ты слышал, что хоть они говорили там? Говорила я Ксюшке: не ломай голову, слепи из первоисточников. Так нет, сильно гордая!
– Все нормально, – небрежным тоном сказал Алексей, отодвигая девицу от двери и сам прилепляясь к щели. – Поздравляют ее. Говорят, блестящий диплом. В аспирантуру зовут. Молодец моя Ксюшка.
– Эй, – девица подергала его за рукав. – А ты кто? Ты Ксюшкин брат, что ли?
– Еще чего, – не отрываясь от щели, возмутился Алексей. – Я Ксюшкин жених…
И тут же прикусил язык, увидев, как Ксюшка со всей толпой преподавателей направилась к двери. Алексей оглянулся на белобрысую девицу, встретил ее удивленный взгляд и свирепо предупредил:
– Смотри Ксюшке не скажи! Убью. Она пока не знает…
Глаза у девицы стали совсем круглыми.
– Чего она не знает?
– Что она моя невеста, – объяснил Алексей, чувствуя себя героем мыльной оперы. Даже хуже – героем пародии на мыльную оперу.
– А Марк куда делся? – неуверенно спросила девица.
– Понятия не имею… – Алексей опять прилип к двери, нетерпеливо ожидая торжественного выхода принцессы и сопровождающих ее лиц. – К стоматологу побежал, наверное. У Маркуши проблемы какие-то с зубами внезапно возникли…
– А ты тоже банкир? – с интересом спросила девица.
– Не, я крестьянин, – совсем уже машинально ответил Алексей. – Животновод и полевод. Охотник и рыболов. Швец, жнец и на дуде игрец. От скуки на все руки.
И распахнул дверь перед своей принцессой и ее ученой свитой, и скромно отступил в сторону, и гордо оглянулся на белобрысую девицу, приглашая разделить с ним восхищение: какова моя Ксюшка, а?..
В глазах белобрысой девицы, глядящей на Ксюшку, ясно читались удивление и сочувствие, почти жалость. Что хоть она? Алексей опять взглянул на Ксюшку и мысленно дал себе пощечину. Ксюшка была бледной, с изможденными черными глазами и заметной складкой между бровей. Кажется, она едва держалась на ногах. Преподаватели вокруг нее смеялись и галдели.
– Давайте-ка отметим, – булькал ученый кот, опять кладя руку на плечи Ксюшки. – У меня в деканате бутылка коньяку… я как знал, что нужно будет. Сейчас все примем по маленькой, потом чайку попьем… Лидия Григорьевна, вы нам чайку организуете? Или кофейку. С конфеткой какой-нибудь, да? Посидим, поговорим, планы наши обсудим.
Все опять загалдели в том смысле, что отметить – святое дело, а Ксюшка без выражения улыбалась одними губами и очень вежливо сказала:
– Спасибо, но я не могу. Меня ждут, я опаздываю.
– Да кто там ждет! – настырно запротестовал ученый кот. – Да ничего, подождут! За такое дело грех не…
– Нет, – уже совсем упрямо сказала Ксюшка. – Спасибо за приглашение, но задерживаться я не могу.
– Да почему хоть не можете?! – приставал ученый кот. – Да кто хоть вас так ждет?
«А зубы у него случайно не американские?» – с интересом подумал Алексей, осторожно отодвигая в сторону старого мухомора, Ксюшкиного оппонента, который оказался таким симпатичным и мудрым дядькой, и уже не так осторожно протискиваясь через остальное окружение.
– Это я ее так жду, – сказал он, пристально рассматривая чужую руку на ее плечах.
Ксюшка оглянулась, в глазах ее мелькнуло что-то похожее на облегчение, и она вдруг протянула к нему руки таким робким, таким беззащитным жестом, что у Алексея даже сердце сжалось. Он осторожно ухватил ее маленькие, совсем холодные лапы своими большими горячими ладонями, несильно потянул к себе и с удовлетворением отметил, что чужая рука торопливо уползла с ее плеч.
– Ты почему здесь? – Ксюшка слабо улыбалась, но лицо ее было измученным. – Ты что здесь делаешь?
– Тебя жду, – объяснил Алексей. – Все жду и жду. Сколько можно? Поесть кой-чего принес, голодная, небось… Тетка Надька сказала, ты утром не ела ничего.
– Да мне и не хочется что-то… – Ксюшка закрыла глаза и поморщилась. – Устала немножко. Голова болит. Поспать бы…
– Конечно, – согласился Алексей. – А как же. Это мы вмиг организуем. Сейчас я тебя домой отвезу…
Он вдруг заметил, что и преподаватели, вышедшие вместе с Ксюшкой из аудитории, и белобрысая девица с круглыми глазами, и еще какие-то пацаны-переростки – студенты, наверное, – с интересом поглядывают на них и даже, не скрывая, прислушиваются к разговору. Как на деревенской улице, честное слово. А потом, наверное, будут долго обсуждать, куда это заезжий агроном увел их первую на селе красавицу…
– Пойдем-ка на воздух, – хмуро оглядывая всю эту деревенскую толпу, сказал Алексей, прихватил с подоконника свой пакет с едой для Ксюшки, отобрал у нее сумочку и какую-то папку с завязками, взял за руку и потянул к лестнице. – Все закончилось. Ты молодец. Я тебя поздравляю…
– Ксюш! Поздравляю, – вдруг подала голос белобрысая девица, топая за ними.
Ксюшка приостановилась, оглянулась, какое-то время смотрела, будто не узнавая, потом медленно сказала:
– А… да. Спасибо, Лер. Извини, я не заметила… Мы потом, ладно? А то меня ждут…
Алексей увидел, как лицо белобрысой девицы вытянулось от обиды и удивления, и быстро сказал:
– Лера, я надеюсь увидеть вас на грандиозном банкете в честь окончания всего этого безобразия. Форма одежда произвольная.
Он по возможности весело подмигнул заулыбавшейся девице, сделал ручкой группе парней, косящихся в их сторону, и решительно повел Ксюшку прочь, крепко обхватив рукой ее напряженные плечи.
– Сейчас, сейчас, – бормотал он, тревожно ощущая, как Ксюшку начинает бить дрожь. – Сейчас домой поедем… Все хорошо, все кончилось, спокойно… Вот сейчас посидим немножко – и домой.
Он усадил ее на лавочку под яблоней и стал шарить по карманам в поисках валерьянки. Черт, куда хоть она могла подеваться? Не всю же он съел… А, вот.
– На-ка, съешь! – Алексей протянул таблетку, и Ксюшка наклонилась, взяла ее губами с его ладони, откинулась на спинку скамейки и опять закрыла глаза.
– Ксюш, – он старался говорить беззаботно, но, кажется, у него это не очень получалось. – Ксюшка, ты чего так распсиховалась, а? Из-за диплома этого своего, что ли?
– Марк звонил, – сказала она тихо, не открывая глаз. – Сюда, в деканат… Прямо перед защитой… Секретарша меня позвала.
Алексей почувствовал, как его тоже начинает трясти – от ярости.
– Ну и что сказал?
