главный зал.
Род, поджидавший у дверей, сразу же обнял ее и крепко прижал к себе.
Болтая ногами, она обвила руками его шею и поцеловала в губы.
Люди останавливались, улыбаясь смотрели на них, так что на лестнице скоро возникла небольшая пробка.
– Пойдем, – прошептала она, – не хочу терять ни секунды.
Он опустил ее на землю, и они, взявшись за руки, побежали к выходу. Терри отпустила свою машину, и они, смеясь словно дети, побежали к «фольксвагену». Багаж уже лежал на заднем сиденье.
– Гони, – сказала Терри, – как можно быстрее.
Через двадцать минут «фольксваген» с визгом колес остановился рядом с ангаром на частном аэродроме.
Двухмоторная «сессна» была готова к полету. Двигатели мерно урчали, из кабины, увидев Терри, спустился механик.
– Добрый день, Терри, как всегда, вовремя.
– Привет, Хэнк. Ты просто прелесть, уже прогрел моторы.
– Полетный лист тоже заполнил. Все, что угодно, для любимой клиентки. – Коренастый седой механик с любопытством взглянул на Рода: – Давайте помогу поднести ваши сумки.
Через минуту сумки лежали в багажном отделении, а Терри уже связывалась с диспетчером.
Род устроился на сиденье рядом.
Терри выключила рацию и, перегнувшись через Рода, высунулась в окно:
– Спасибо, Хэнк. – Она помедлила мгновение, потом быстро добавила: – Если тебя спросят, я была здесь одна. Хорошо?
– Хорошо. – Хэнк улыбнулся. – Мягкой посадки.
Терри вырулила на взлетную полосу.
– Он твой? – спросил Род. Самолет стоил не меньше ста тысяч рандов.
– Попс подарил на день рождения. Нравится?
– Конечно.
Терри развернула самолет против ветра, затормозила колеса и дала полный газ. Род вдруг осознал, что вверил свою жизнь женщине, замолчал и напрягся.
– Поехали, – сказала Терри и отпустила тормоза.
«Сессна» рванулась вперед, а Род вцепился в подлокотники, не сводя глаз с бегущей навстречу полосы.
– Успокойся, Айронсайдс, – успокоила его Терри. – Я летаю с шестнадцати лет.
На трех тысячах футов она повернула самолет на восток.
– А сейчас нам мое умение сильно пригодилось, верно? – спросила она.
– Верно. Ты просто все умеешь.
– Ты не видел еще и половины, – предупредила она.
Они молча пронеслись над Хайвельдом, и внизу развернулся темно-зеленый плотный ковер Бушвельда.
– Я разведусь с ним, – нарушила тишину Терри, и Род в очередной раз поразился телепатической связи между ними – он тоже думал о ее муже.
– Хорошо.
– Как думаешь, у нас получится жить вместе?
– Если будешь хорошо себя вести.
– Самодовольная свинья. Не знаю, почему я тебя люблю.
– А ты любишь? – спросил он.
– Да. А ты?
– Конечно.
Они замолчали, и Терри вдруг начала снижение.
– Что случилось? – заволновался Род.
– Ничего, просто хочу посмотреть на зверей.
Они летели над оливково-зеленым бушем, прерываемым золотисто-коричневыми полями.
– Смотри! – Род указал на лениво передвигающиеся по полю жирные черные точки. – Буйволы!
– Посмотри сюда! – Терри указала налево. – Зебры и антилопы гну. А там – жираф. – Длинная шея животного торчала из буша словно перископ. Испугавшись самолета, жираф неуклюже, на прямых ногах, побежал прочь. – Прилетели, – сказала Терри, указывая на две круглые гранитные скалы. Они были симметричными, как груди девушки. Когда они подлетели поближе, Род увидел соломенную крышу дома во впадине между скалами. За домом виднелась посадочная полоса, рядом с которой на мачте был виден толстый ветровой конус.
Терри сбросила газ и облетела дом. Люди помахали самолету, а две крошечные фигурки забрались в игрушечный «лендровер» и поехали в сторону полосы, поднимая клубы белой пыли.
– Это Ганс, – объяснила Терри. – Можно садиться.
Она выровняла «сессну» и начала снижение, постепенно сбрасывая газ. Потом шасси коснулись земли, и они покатились навстречу «лендроверу».
У человека, вылезшего из машины, были седые волосы и закаленная солнцем и ветром кожа, казавшаяся дубленой.
– Миссис Стайнер! – Он не скрывал радости. – Как давно вас здесь не было. Где вы пропадали?
– Была занята, Ганс.
– В Нью-Йорке? Зачем? – удивился Ганс.
– Это мистер Айронсайдс, – представила Рода Терри. – Род, это Ганс Крюгер.
– Ван Бреда? – переспросил Ганс, пожимая Роду руку. – Родственник ван Бреда из Каледона?
– Не думаю, – пробормотал Род и повернулся к Терри за объяснениями.
– Он глухой, – пояснила Терри. – Лишился слуха во время взрыва в шахте в тридцатом году. Правда, ни за что в этом не желает признаваться.
– Очень рад, – счастливо заулыбался Ганс. – Вы всегда отличались отменным здоровьем. Помню вас совсем маленькой.
– Он замечательный человек, как и его жена. Следят за охотничьим домиком Попса.
– Отличная мысль, – с радостью согласился Ганс. – Сейчас перегрузим сумки в «лендровер» и поедем к дому. Думаю, мистер ван Бреда тоже не откажется выпить. – Он подмигнул Роду.
Крыша дома была соломенной поверх грубо отесанных досок. Пол из каменных плит был покрыт шкурами животных и восточными коврами. По бокам от огромного камина стояли оружейные шкафы, в которых было представлено не менее пятидесяти образцов искусства оружейников. Обитая кожей мебель была массивной и низкой. На оштукатуренных стенах висели охотничьи трофеи, рогатые головы, африканское оружие.
Широкая деревянная лестница вела к спальням, двери которых выходили на террасу над главным залом. Спальни были оборудованы кондиционерами, и Род с Терри, отослав Ганса и его дородную жену, решили проверить кровать на прочность.
Через полтора часа испытаний кровати была поставлена высшая оценка, и они спустились вниз, где жена Ганса уже приготовила обед, которым можно было накормить толпу великанов.
– Мистер Айронсайдс, – заметила Терри, – мне кажется, что у вас железные не только ребра, но и еще кое-что. – Она хихикнула и едва слышно добавила: – Благодарю тебя, Господи, за это.
После обеда Терри заметила, что нет никакого смысла ехать в буш раньше четырех часов, так как все животные будут прятаться от полуденной жары, и они поднялись в спальню.
В четыре часа Род выбрал винтовку «холланд-энд-холланд» 357-го калибра, набил патронов в патронташ, и они вышли к машине.
– Поместье большое? – спросил Род, углубляясь в девственный буш.
– Двадцать миль в любую сторону. Граничит с Национальным парком Крюгера, – ответила Терри.
Они поехали по песчаному берегу реки, кое-где поросшему тростником. Вода то бурлила между черных камней, то лениво разливалась широкими заводями.
Каждые сто ярдов они останавливались, чтобы понаблюдать за многочисленными представителями
