Столько заморских див: Всё, что нанес прилив. Лишь оставляет, а брать не просит. Странно, что это — отлив приносит, Убыль, в ладонь, дает. Не узнаешь ли нот, Нам остающихся пó две, пó три В час, когда Бог их принесший — отлил, Отбыл… Орфей… Арфист… Отмель — наш нотный лист! — Только минуту еще на сборы! Я нанесла тебе столько вздору: Сколько язык смолол, — Целый морской подол! Как у рыбачки, моей соседки. Но припасла тебе напоследки Дар, на котором строй: Море роднит с Москвой, Советороссию с Океаном Республиканцу — рукой шуана — Сам Океан-Велик Шлет. Нацепи на шлык. И доложи мужикам в колосьях, Что на шлыке своем краше носят Красной — не верь: вражду Классов — морей звезду! Мастеровым же и чужеземцам: Коли отстали от Вифлеемской, Клин отхватив шестой, Обречены — морской: Прабогатырской, первобылинной. (Распространяюсь, но так же длинно Море — морским пластам.) Так доложи ж властям, — Имени-звания не спросила — Что на корме корабля Россия Весь корабельный крах: Вещь о пяти концах. Голые скалы, слоновьи ребра… Море устало, устать — быть добрым. Вечность, махни веслом! Влечь нас. Давай уснем. Вплоть, а не тесно, Огнь, а не дымно. Ведь не совместный Сон, а взаимный: В Боге, друг в друге. Нос, думал? Мыс! Брови? Нет, дуги, Выходы из — Зримости. Вандея, St. Gilles-sur-Vie.
Mай 1926
Стены косности сочтены До меня. Но — заскок? случайность? — Я запомнила три стены. За четвертую не ручаюсь. Кто те знает, спиной к стене? Может быть, но ведь может не Быть. И не было. Дуло. Но
