— Я пытался его уболтать, чтобы он сменил модель на более новую, — сказал Люсьен. — Но он, по- моему, прикипел к этой развалине.
Нема стек на бетонный пол, как огромная капля густого сиропа, и шагнул им навстречу. Человеческий костюм он сменил на одеяния виншаро, приличествующие его возрасту, происхождению и сану. На нем была белая рубашка с длинными рукавами, заправленная в просторные светло-коричневые брюки. Высокие, темно-коричневые сапоги, края кремовой мантии оторочены широкой алой тесьмой. Его редкие серебристо- каштановые волосы были собраны в тонкую косичку, торчащую у правого уха, как огромная сережка.
— Мой капитан, — произнес он по-английски с заметным акцентом виншаро, — я боялся, что без Джона тебя не узнаю, но к превеликой радости я вижу, что ты та же. Приветствую тебя. — Он полностью обнажил зубы в выражении величайшего радушия. Его худощавое лицо, казалось, раскололось надвое, круглые, золотистые глаза светились теплом.
— Ни-Ро ти Ни-Ро. — Джени выпрямилась, несмотря на пульсирующую боль в тазобедренном суставе, и положила левую руку на грудь, развернув ладонь наружу. Слегка склонив голову влево, она быстро кивнула. Краем глаза она заметила, что Люсьен смотрит на нее с открытым ртом, как студент-антрополог на своем первом практическом занятии. — Отвали, — процедила она сквозь зубы.
— Еще чего.
— Ступай, Люсьен, — вдруг сказал Нема, — это и моя просьба тоже.
— Нет, Ни-Ро, у меня есть приказ.
— Приказ охранять. Вот и ступай, поохраняй нас у входа. — Тсеша указал рукой в направлении двери. — Здесь охранники не нужны. — Он посмотрел Джени в глаза и снова обнажил зубы. — Мы с моей ниа снова вместе, и вместе мы отразим любую атаку.
Люсьен собрался было возразить; но, видя, что Нема не обращает на него внимания, круто развернулся и вышел из гаража.
Когда эхо его шагов стихло, Джени сказала на полуформальном виншаро, вычерчивая правой рукой соответствующие символы:
— Вы оскорбили его в лучших чувствах. — Ее жесты подчеркивали унижение подчиненного, с которым несправедливо обошелся его господин. — Правила этикета виншаро ему незнакомы, и, знаете, он так непредсказуем. Он может в ответ причинить вам боль.
— Что ж, — ответил Нема, слегка наклонив голову в знак смирения, — но тогда он узнает, что я тоже не так уж предсказуем. — В его голосе зазвучали жесткие нотки. — У него нет времени, Уланова ищет тебя, ниа, она знает, что ты здесь, в этом проклятом холодном городе.
— Что ж, ей так неймется отправить меня под трибунал? — Джени бросила взгляд на дверь. Она верила Люсьену, правда, только немного жалела, что не отобрала у него сумку.
Коротко махнув левой рукой в знак подтверждения, Нема сказал:
— В конечном итоге да. Но наш уязвленный Люсьен убежден, что сначала она заставит тебя дать показания против ван Рютера. Судебный процесс будут транслировать по всему Содружеству. Для нашей Анаис это будет такой триумф. — Он сморщил лоб в знак замешательства. — Она так ненавидит ван Рютеров. Люсьен пытался объяснить мне почему, но я так и не понял. Это связано с бизнесом и вашими брачными законами, наряду с множеством других глупостей. Такой унизительный беспорядок, не приличествующий господам их уровня. — Нема вздохнул. — Я столького не понимаю, и не осталось никого, кто мог бы мне объяснить. — Он посмотрел Дженц в глаза, и его плечи уныло опустились. — Подойди ко мне, ниа, чтобы я мог лучше тебя видеть.
Джени шагнула вперед, подавляя желание удрать обратно в клинику. Когда Нема приподнял ее голову за подбородок, у Джени в глазах защипало, а к горлу подступил комок.
— Совсем не изменилась, ниа.
— Люди говорят, что я выгляжу совершенно иначе.
— Люди судят только по лицу, а я вижу жесты, слышу голос и вижу, что ты все та же, прежняя Джени. — Нема продолжал ее рассматривать, и его янтарные глаза влажно заблестели. — Я искал тебя после того взрыва, будь он проклят, но Джон сказал мне, что мы тебя потеряли. Он спрятал тебя от всех, несмотря на то что рядом со мной ты была бы в большей безопасности. Он очень глупо себя повел.
— У него были свои причины, Ни-Ро.
— Да, дурацкие человеческие причины. Он стал твоим избранником?
— Да… нет! — Джени отстранила руку Немо. — Если бы я этого не сделала, он бы отдал меня под трибунал, а когда я поняла, что он ни за что бы этого не сделал, было слишком поздно. В город вошли хааринцы, люди спешили эвакуироваться…
— И он, твой врач, не позаботился о том, чтобы ты была в полной безопасности!
— Я не предоставила ему такую возможность, Ни-Ро. Нема отступил, в непонятном для Джени жесте приложив ладонь к щеке. Впервые она видела, что ее учитель не может подобрать нужных слов.
— Скоро тебе придется уехать, — наконец сказал он по-английски, на этот раз не сопровождая свои слова жестами. — Люсьен нашел корабль, на котором ты долетишь до Феликса. Не знаю, как ему удалось найти этот корабль, он пытался объяснить, но я так ничего и не понял! С тобой все было иначе, мои Глаза и Уши. Все, что видела и слышала ты, я словно видел и слышал сам.
— У тебя был Хэнсен.
— Хэнсен — это Хэнсен. Он учил меня играть, он был совсем другим, и вот теперь, когда я после стольких лет нашел тебя, ты снова бежишь.
Джени глубоко вздохнула.
— Я убивала, Ни-Ро..
— Знаю. — Нема засунул руки в рукава. — Ты убила, а значит, ты та же, какой и была.
— И за то, что я совершила, отвечать мне.
— Да, ниа, все мы в ответе за свои поступки. Джени утонула в золотистом взгляде учителя.
— Я не жалею о том, что сделала, — добавила она.
— Верно. Ты не знала самой себя. Лоумро приняли внешнюю оболочку за глубинную суть, и видишь, как они поплатились. — Теперь Нема говорил несколько отстранение, словно принимал у нее экзамен. — Я вижу, ты быстро поправилась.
Джени кивнула, сбитая с толку внезапной переменой темы.
— Твой врач, доктор Монтойя немного растерялся, но думаю, Джон знал, что делает.
— Я с ним не виделась, но…
— Ты же, ниа, полностью уверена в том, что поступаешь правильно.
— Ни-Ро, Академия позади, у нас нет времени для философствований.
— Ты совершенно права, ниа, — с печальным жестом согласился Тсеша. Он замолчал, бесстрастно глядя на Джени, а затем вдруг протянул ей сжатую в кулак руку и раскрыл ладонь. — Настало время действовать.
На ладони лежал тот самый перстень. Яшперит мерцал, как Глаз ночного животного.
—
— Ошибку? — Нема наморщил лоб, словно не понимая, о чем она говорит.
— Я не та, кто вам нужен. Хэнсен, может, и подошел бы. Я нет. Я слишком далека от внутреннего порядка.
Тсеша уверенно кивнул:
— Ты токсин, капитан, ты приносишь боль и перемены. Это твой путь, и другого ты не знаешь. — Он взял ее правую руку и надел перстень на безымянный палец. Перстень был по-прежнему маловат. Тсеше с трудом удалось его натянуть. — Так будет еще какое-то время, но недолго, скоро все изменится.
— Я недостойна стать вашей наследницей, Ни-Ро. Вы совершили ошибку. — Краем глаза Джени заметила движение и, обернувшись, увидела Люсьена, стоявшего в дверях. Он выразительно постучал по часам. — Мне пора, — сказала она. Нема взглянул на Люсьена и вздохнул.
— Да. — Он снова посмотрел на Джени. — Но настанет день, когда ты перестанешь убивать, и тогда ты вернешься ко, мне. Тогда мы поговорим, годишься ты или нет. — Он растянул губы. Это была не открытая улыбка виншаро, он улыбался как человек, который знает то, чего не знают другие. — А лете она весте, пьершарота, — сказал он, вытянув вперед левую руку ладонью кверху. Это был жест прощания с
