забавами. Ложбина и русло речки были завалены трупами воинов и тушами лошадей. Набирающие силу солнечные лучи скользили по доспехам и шлемам, которым уже некого было защищать, высекали на них тусклые блики.
А когда лучи ощупали всю округу и вспыхнули увереннее, до монголов дошло: враг исчез! Построившиеся ещё до рассвета в ударные колонны, гвардейцы пожирали взглядами многострадальное поле и… не находили пищи для своей боевой ярости.
Нападать им было просто не на кого!
На поле боя не осталось ни одного живого врага! Только трупы.
УКРАЛИ ПОБЕДУ!!!
Внутри Хасанбека всё кричало. Кто?! Кто смог укрыть такое огромное количество измотанных, почти побеждённых вражеских воинов? Бесшумно! Незаметно для ночных монгольских постов. Словно разверзлась земля, и скрылись в неё остатки недобитого войска… Нет, не могли воины противника так организованно отступить с поля боя. О том же говорили и пущенные по следу разведывательные чамбулы. Никаких следов отступления не было обнаружено!
Неприятель не сбежал.
Просто-напросто растворился…
Небо! Только Небо могло ТАК украсть у них заслуженную победу! Не иначе – коварные чужие боги, не сумев одолеть Сульдэ в честном бою, тайком, под покровом ночи, спасли вражеских воинов.
Хасанбек в который раз зашептал заветные слова. Призывая Сульдэ в свидетели, он, военачальник монголов, сделал всё что мог, и не в его власти было заставить солнце светить хоть немножко дольше. О себе темник не просил – уже ничего нельзя было изменить… Поздно!
Он не боялся боли и нескончаемых мучений. Тем более, что онемевшее тело уже не чувствовало никакой боли. Его страшила лишь будущая неподвижность под неотвратимым взглядом небес. Лежать, терзаясь мыслями: «Заберут ли с собой? Позовут ли в Небесное воинство? И как долго будут наблюдать за его мучениями?»
Он смотрел вверх остановившимся взглядом и почти ничего уже не различал. Только серо-голубую дымку. И облака. Облака. Облака…
Белоснежные всадники не держали строй. Напротив, наступали на окоём сплошной лавой.
Сливались в единое Белое. И только крупная точка выделялась на белом фоне – величавый орёл не спеша парил кругами над ним. Опять над ним! Разве орлы подались в стервятники?!
…Как часто он представлял, что лежит на поле боя смертельно израненный и смотрит в небо. Было что-то зловещее в этом повторяющемся навязчивом видении! Кто быстрее спустится с заоблачных высот – белый трубач Облачной Орды или чёрный стервятник с измазанным падалью клювом? Кого первым выхватит его угасающий взор?
Вот и опять – зрелище было до того ярким, что, казалось, ещё немного, и он услышит шелест приближающихся крыльев. Вот только какого цвета?! Белого или чёрного…
Сиюминутное состояние! Сбылось?
Только дай волю чувствам. Только прислушайся к жалобам истомлённого тела! Хватит!
Долой эти бредни! Не может военная неудача вышибить из седла лучшего полководца Орды. Он ещё настигнет этих беглецов, и кони копытами разнесут их кишки по бескрайней степи…
Хасанбек свистнул, и верный конь, пасшийся неподалёку, заржал и зарысил к нему. Подбежав к лежавшему хозяину, принялся толкать его мордой, норовя облизнуть.
Как же он уста-ал! Смертельно. Но напрасно Смерть крутит над своей головою аркан, намереваясь захлестнуть Хасанбеку шею. Не время, костлявая, отдохни! Не дождёшься! Стоило только упасть в дурманящую траву – навалилась, сковала железом ноги-руки… будто и не жилец уже.
Земля притягивала к себе, словно и не собиралась отпускать. Хасанбек сделал усилие над собой и с трудом приподнял сначала голову, потом спину. В висках кольнуло. Несмотря на боль, всё-таки сумел встать… Размял затекшие ноги. Встряхнул руками. Поймал поводья взнузданного коня.
И… ухитрился молодецки взлететь в седло.
Конь только и ждал этого – тут же затрусил к расположению первой тысячи.
…Хасанбек обмер. К ним размашистой рысью приближался огромный отряд всадников – все сплошь на серых конях. Каждый в поводу вёл ещё по одной подвершной лошади, и тоже серого цвета. Если бы это было ДО Облачных Врат, темник с уверенностью сказал бы, что к ним приближается одна из тысяч Серого тумена. Та, что осталась где-то там, за лиловыми горами под стенами Чжунсиня, или же покинула уже непокорную страну Си Ся, возвращаясь домой.
То, что это были монголы, он понял с первого взгляда. Но откуда они здесь взялись?!
Когда всадники преодолели половину пути и спустились с косогора в низину, Хасанбек узнал одного из троицы воинов, скакавших далеко впереди. Гулда! Нукер из первой тысячи Серого тумена, один из лучших следопытов Орды. Значит, действительно, вслед за Чёрным сюда пожаловал Серый тумен?!
Это было настолько же радостно, насколько необъяснимо!
Когда всем стало ясно, КТО к ним пожаловал – гвардейцы радостно зашумели, приветствуя нежданное подкрепление. А пуще всех радовался следопыт Хутуг-анда, земляк Гулды. Ещё бы! Разве чаяли свидеться боевые побратимы?! Радость Гулды была не меньшей. Он ведь счёл земляка погибшим, найдя наполовину затоптанный копытами амулет, когда разыскивал следы ушедшего Чёрного тумена.
Спасибо, о благосклонный и щедрый Сульдэ! За покровительство, за помощь!
Тысячник Торокбей, предводитель подоспевшего подкрепления, рассказывал Повелителю и нойону Чёрного тумена, как явились к сыну Чингисхана посланники Неба и запросили войска для отца. И с радостью отправил наследник подмогу.
А кроме того, вместе с отборными воинами, направил он большой обоз со всем необходимым. Было здесь и походное снаряжение, и запасное оружие, и разнообразный лагерный скарб. Причём всё самое лучшее – привезли они даже, наряду с обычными войлочными юртами и полотняными шатрами, большой шёлковый шатёр жёлтого цвета, некогда отбитый Великим Ханом у самого китайского императора.
Новоприбывшие поведали кэкэритэн Чёрного тумена, что земные монголы продолжают победоносное завоевание мира – в точности повторяя подвиги ушедшей в Небо ханской гвардии.
…А в необозримой вышине над ними, соскальзывая с нисходящих воздушных потоков и вновь воспаряя ввысь, описывала большие круги крупная птица. Умелое лавирование среди разнонаправленных и разномастных потоков позволяло ей снова и снова возвращаться к исходной точке. Словно она упорно старалась находиться именно в данной точке. Цепко выхватывая своим орлиным взором всё, что творилось внизу, на поле битвы.
Хасанбек, в свою очередь, также, запрокинув голову, смотрел на этого странного орла. И вдруг, с досадой подумал: «Да что, этот кусочек неба – вкусным пропитали? Повадился крылатый висеть над головами…»
Жаль, не было у темника орлиного зрения! Иначе ещё больше замыслился бы Хасанбек, доведись ему рассмотреть навязчивую птицу. В оба глаза цепко следил орёл вовсе не за возможной добычей, а за передвижениями монголов. Вот только были эти глаза неподвижными. И что уже совсем насторожило бы темника – были эти глаза блестящими, словно драгоценные камни.
НЕ ЖИВЫМИ.
Хотя двигались шустро, совсем как настоящие.
Глава шестнадцатая
Космополиты без родины
– Смотреть в глаза! Отвечать!
Не лампа, а целый прожектор, как в фильмах о плохих гестаповских следователях, буравил мои зрачки. Я чувствовал тугой сноп света, плавящий лицо. До одури хотелось, но не было никакой возможности смахнуть пот.
Руки и ноги были зафиксированы. К телу в нескольких местах прикреплены датчики.
– Отвечать! Не думать!
Голос был лающим и неприятным. И ещё один – бесцветный, безакцентный. Словно выхолощенная фонограмма. Лица сквозь прокуренные облака почти не просматривались. Эти двое были незримы, но, тем не менее, вели себя так, что их легко было домыслить. Я представлял их, как карикатурных богов.
