до цели.
— Как бы не так, — бросил в ответ Флинн.
— Что значит «как бы не так»? — резко переспросил Джойс.
— А то и значит — мы оставили их в саванне. А потом лазутчики доложили мне, что после нашего ухода немцы собрали новую группу туземных носильщиков, которые их куда-то уволокли.
— Почему же вы этому не помешали?
— А за каким чертом? Что в них толку? — отозвался Флинн.
— Проявленная противником настойчивость говорит о том, что толк был.
— Пожалуй. Противник оказался настолько настойчив, что даже снарядил вторую группу парой «максимов». А по-моему, так: чем больше «максимов» — тем меньшую ценность все это представляет.
— Ладно, но почему же вы, имея возможность, не уничтожили все это?
— Послушайте, дружище, как можно уничтожить двадцать тонн стали — разве что съесть?
— Но вы хоть понимаете, какую угрозу представляет собой этот корабль, будучи спущенным на воду? — Джойс на секунду замялся. — Скажу вам по большому секрету, что в Германскую Восточную Африку в ближайшем будущем готовится вторжение. Представляете, что будет, если на перебрасываемые войска из Руфиджи вдруг выползет «Блюхер»?
— Да, да — одни проблемы…
— Майор. — Голос капитана был хриплым от волнения и усилий держать себя в руках. — Майор. Я хочу, чтобы вы произвели разведку с целью обнаружения «Блюхера».
— Правда?! — громогласно воскликнул Флинн. — Вы хотите, чтобы я взял и галопом промчался по дельте, где за каждым мангровым деревом по «максиму»? Да для того, чтобы ее осмотреть, может понадобиться не меньше года — вы даже не представляете, что там такое.
— Не понадобится. — Развернувшись в своем кресле, Джойс кивнул в сторону португальского лейтенанта. — Это офицер авиационной части.
— Что это такое?
— Он умеет летать.
— Серьезно? И это такое большое достижение? Когда я был молод, то тоже полетывал во сне, да и сейчас случается.
Джойс кашлянул.
— Он может управлять воздушным судном. Аэроплан — знаете?
— О! — Это произвело впечатление на Флинна. — Ничего себе! Это правда? — Теперь он посмотрел на португальского лейтенанта с уважением.
— При поддержке португальской армии я намерен произвести разведку дельты Руфиджи с воздуха.
— Вы имеете в виду, полетать над ней на аэроплане?
— Именно.
— Черт возьми, отличная идея, — вдохновился Флинн.
— Когда будете готовы?
— К чему?
— К тому, чтобы отправиться в разведку.
— Погодите-ка, дружище! — Флинн перепугался. — Вы что — собираетесь запихнуть меня в одну из этих леталок?
Двумя часами позже они все еще продолжали препираться на мостике крейсера «Ринаунс». Судно под командованием Джойса шло в направлении материка, чтобы высадить Флинна с двумя португальцами там же, где их минувшим утром подобрал катер. Британский крейсер скользил по маслянистой на вид пурпурно-синей глади океана, на горизонте маячили неровные очертания береговой линии.
— Крайне необходимо, чтобы тот, кто знает дельту, полетал с пилотом. Сам он только что прибыл из Португалии и к тому же будет занят управлением машиной. Ему нужен наблюдатель, — продолжал приводить свои доводы Джойс.
Полностью утратив интерес к этой теме, Флинн уже обдумывал более важные вещи.
— Капитан, — обратился он, и Джойс, услышав в его голосе новую интонацию, с надеждой повернулся к нему. — Капитан, как насчет того, о чем мы с вами говорили?
— Простите, о чем вы?
— Как насчет обещанного джина?
Капитан военно-морского флота ее величества Артур Джойс был человеком хороших манер и умел достойно держать себя. У него было гладкое лицо без лишних морщин, пухлый, но мужественный рот, умные проницательные глаза и подчеркивавшие его благородство слегка посеребренные сединой виски. Об истинном характере говорили лишь его брови — они пересекали лицо одной сплошной линией, густые и мохнатые как над глазами, так и на переносице. Внешне сдержанный, он обладал суровым и неукротимым нравом. Десять лет власти, сосредоточенной у него — капитана военно-морских сил Великобритании, — ничуть не смягчили его характер, а лишь научили управлять собой. С самого раннего утра — с того самого момента, когда он впервые пожал здоровенную волосатую лапищу Флинна О’Флинна, — ему приходилось сдерживаться изо всех сил, однако теперь его терпению пришел конец.
Лишенный дара речи, Флинн очутился под непосредственным ударом всей мощи негодования капитана Джойса. Басовитым стаккато Артур Джойс высказал Флинну все, что думал о его храбрости, воспитании, порядочности, пьянстве и представлениях о личной гигиене.
Флинн был ошарашен и почувствовал себя глубоко уязвленным.
— Послушайте… — начал было он.
— Нет, это вы послушайте, — оборвал Джойс. — В данный момент ничто не доставит мне большего удовольствия, чем видеть, как вы покинете этот корабль. И далее можете быть уверены в том, что подробный доклад о вашем поведении ляжет на стол моего руководства, а копии будут отправлены генерал-губернатору Мозамбика и в военное ведомство Португалии.
— Постойте! — завопил Флинн. Он совершенно не хотел покидать крейсер без джина, к тому же ясно сознавая, что нескольких строк из доклада Джойса будет вполне достаточно для того, чтобы он никогда не получил заветную медаль. Его могут даже лишить комиссионных. В самый пик этого жуткого стресса его неожиданно осенило. — Есть человек — только он один знает дельту лучше меня. Он молод, отважен, и зрение у него, как у ястреба.
Тяжело дыша, пытаясь обуздать свой гнев, Джойс сверкнул на него взглядом.
— Кто он? — коротко спросил он.
— Мой родной сын, — проникновенно ответил Флинн — на его взгляд, это должно было прозвучать лучше, чем «зять».
— Он согласится?
— Согласится, я за этим прослежу, — заверил Флинн.
59
— Это не опаснее, чем на телеге с лошадью, — шумно уверял Флинн. Придуманное сравнение так ему понравилось, что он вновь повторил его.
— Интересно, насколько безопасны телега с лошадью, окажись они в облаках? — задумчиво произнес Себастьян, продолжая смотреть в небо.
— Ты разочаровываешь меня, Басси. Большинство молодых парней ухватились бы за такую возможность обеими руками. — Флинн буквально купался в своем приподнятом настроении. Джойс снабдил его аж тремя ящиками самого что ни на есть лучшего джина «Бифитер». Он восседал на бочке с горючим в тени растущих на берегу пальм, а вокруг в расслабленных позах валялись пара десятков его бойцов. Утро было теплым и безветренным, на небе ярко светило солнце, и песок сверкал ослепительной белизной на фоне темно-зеленого океана. Слабый прибой, словно вздыхая, тихо накатывался на берег, а где-то в
