дни перед переброской. И продолжалось при любом удобном случае. Это завораживало, увлекало, но, сколько я об этом ни думал – не создавало у меня впечатления реального боя; скорей напоминало работу на имитационном виртуальном симуляторе. Тем неприятнее и жёстче был переход в реальность, когда по различным причинам координационные системы умолкали, будучи выведены из строя. И вместо боя по первому уровню неподготовленный боец попадал в бой второго уровня. Когда нужно было действовать без подсказок и самому находить свои цели. Так оно и вышло!
После того, как первая группа локосиан была уничтожена, мы въехали в какие-то живописные развалины, и тут…
Наш челнок тряхнуло. Резкий неприятный зуммер в ушах, после которого настала пронзительная тишина, просигнализировал об аварийном сбое системы координационного оповещения. Окрашенные фигурки тотчас исчезли с экрана, и всё сделалось, как в обычном бинокле, правда, невероятно сильном.
В наушниках громче, чем обычно, комадовал Ильм, раздался голос:
– Дымыч, прочь из машины! Всем экипажам – переход на работу по второму уровню! Работаем по азимуту два-восемь-девять на своих экранах. Цели ловим самостоятельно! ФЛЭКи перевести на малую тактическую мощность, иначе пожжёте своих!
Я выпрыгнул из замершего на месте челнока, откатился в сторону, в кусты. Боковым зрением приметил, как Ильм покинул машину и устремился влево, туда, где виднелось нагромождение плит, недавно бывших отдельным строением. Я хотел метнуться за ним, но не успел даже приподняться – застыл от звука голоса…
– Стой! – Это слово возникло не в наушниках, напротив – ощутимо не там, а где-то в районе темечка. – Сзади!
Я едва успел обернуться и одним длинным росчерком луча перерезал пополам две фигуры в чёрных комбезах. Думать о том, кто предупредил меня – не было ни секунды. Я вскочил и рванул туда, где скрылся Ильм.
Там уже всё горело! Мой сотоварищ из будущего был поистине универсальным солдатом – оставив после себя пять горящих неподвижных тел, он уже мелькал где-то впереди. При этом успевал давать указания и сверять свой маршрут движения с остальными.
– Прок, Студь, Красич, выдвигайте своих людей на уровень три-шесть по глубинному масштабу. Азимут – два-девять-один.
– Ильм, на вас движется группа до двух десятков. У нас три тела, вызываем эвакуатор в точку два- девять по двести восемьдесят восьмому…
– Брадул и Радим… Почему молчите, вашу мать!
Я двигался короткими перебежками. Выхватывал мечущимся взглядом чёрные фигуры, поражал короткими импульсами, но тем не менее – всё больше отставал от светлых пехотинцев. Они безошибочно ориентировались в этой координационной эфирной вакханалии и не совершали лишних передвижений. Я же попросту не привык воевать с постоянной подсказкой, жужжащей в ушах. Поэтому, отметив свои координаты на персональном экране, тщательно продиктовал в эфир:
– Вызываю эвакуатор в точку два-восемь по двести девяностому…
После чего аккуратно снял шлем, положил рядом с ФЛЭКом – в траву возле толстого ствола незнакомого лиственного дерева. И уже на бегу, приводя в действие верный «вампир», ловя лицом свежий ветер и далёкие крики впереди – я наконец почувствовал настоящий азарт. Боевой азарт реального боя… Каково же было моё удивление, когда я понял, что подсказки не прекратились!
Не успел я приблизиться к следующим скоплениям обрушившихся плит, как снова в районе темени возник чёткий голос. Я даже вначале подумал, что Антил совершенствуется и уже научился реально помогать в бою, но… В том-то и дело – это был не он. Внутри я попросту никогда не называл себя так.
– Аль Эксей! Стой! За этим завалом засада!
Раздумывать было некогда. Несколько секунд, и кольцо осталось на указательном пальце левой руки, а граната полетела в указанное место. Взрыв! Предсмертные вопли…
Действительно – за этой грудой стройматериалов меня или ещё кого-то из землян поджидали два черношлемника, готовясь разрядить свои излучатели. Я плюхнулся в небольшую воронку, устало привалился спиной к дымящемуся откосу.
«Аль Эксей»
Так меня называл только…
– Хасан! Ты здесь?! – заорал я, устремив почему-то взгляд в небо.
– Здравствуй, анда. Рад был тебе помочь…
– Где ты?
– Я уже далеко, но если получится, буду навещать тебя почаще. Пока смогу…
– Спасибо тебе! – запоздало поблагодарил я и понял, что ответа не будет: чувство присутствия побратима развеялось.
Если я и сошёл с ума окончательно, то моё сумасшествие реально спасло мне жизнь.
Но я почему-то был абсолютно уверен, что шизофренией здесь и не пахло.
Теперь она изнутри прекрасно знала многие проблемы этих отважных воинов, в которых должна бы видеть только жестоких захватчиков, топтавших землю её родной планеты. Но сердце её уже превратилось в обычную помпу для перекачки жидкости красного цвета. Оно, расколотое пополам, работало из последних сил, больше не вмещая эмоции.
Умом Амрина понимала, что уже никогда не будет так, как прежде. Даже если сейчас всё неожиданно закончится миром. Она не хотела больше жить в таком обществе. Она не хотела, не хотела, не хотела… Она не хотела ненавидеть землян только за то, что они вторглись на Локос, который сам же их к этому вынудил. Более того, она уже осознала, что ничего на самом деле не желает так сильно, как одного-единственного прикосновения к своему любимому мужчине… Особенно сейчас, когда, судя по всему…
«Не-е-ет! Прочь даже мысли об этом!»
Во-первых, никто не видел его мёртвым. Во-вторых, он ПРОСТО ЖИВ, и всё. А во-всех-остальных, они обязательно встретятся. Может быть, даже завтра!
Чтобы не лишить себя надежды, она больше не обращалась к Святополку Третьему. Что бы ни сказал восславянин… она не поверит. Сердце чует – любимый жив.
К тому же она очень хотела избежать новых вопросов о витке спирали. Надо же было так проколоться!
Странное дело – сам Ветрич больше не пытался с ней поговорить на эту тему. Забыл? Слабо верилось… И это держало её в напряжённом ожидании.
Амрина вспомнила, что уже давно не слала Аленькому мнемопослания – ведь находилась в добровольной изоляции. От чего? От кого? Как оказалось – от себя самой. К тому же неудачно – все проблемы остались в ней, внутри, и как ни убегай… Долой внутренние проблемы! Она перевязала покрепче чёрную повязку со знаком Избранницы. Откинулась на спинку удобного кресла. Сконцентрировалась на образе Алексея и принялась чётко проговаривать внутри свои мысли. Как заклинание. Как мольбу. Как…
И только потом, когда концентрация накопленного посыла превысила способность наслаивать новые мысли – одним долгим импульсом ОТДАЛА всё это в ту даль, где он наверняка ждал её послание.
«Милый мой, сокол одинокий… Возьми мои крылья… Возьми мои силы… Взмахни-взлети… Отдам тебе годы. Отдам тебе мысли. Отдам тебе всю себя. Только найди дорогу. Только найди. Заклинаю тебя от ножа, от пули, от взрыва, от предательства, от счастья не со мной… Не умирай, мой любимый! А если пытался – воскресни!..»
Она лежала обессиленная, скользя взглядом по комнате. И тени, приобретая с каждой минутой плотность, шевелились в её воображении. Входили и выходили, как в помещение транспортного терминала общего пользования. Некоторые пытались обратить на себя внимание. Но Амрина, потеряв чувство реальности, всё ждала того, кто подойдёт к ней и скажет ТАК и ТО, чего в этой Вселенной или ещё не умеют, или УЖЕ не умеют.
Её уставшие глаза быстро наполнились слезами от одного только несказанного слова «уже». А тени всё входили и выходили. Вот одна подошла ближе всех и покачала головой. Амрине даже показалось, что она сказала… «Амри-и… здравствуй…»
