Жестом пригласил посидеть перед дорожкой. Разместились мы прямо на траве.
– Ну, что, Дымыч? Задачи поняты, обсуждать, вроде бы, нечего. Где-то к обеду, я думаю, управлюсь с погрузкой колонны. Так что перед вечером жди. Подготовь объект к нашему прибытию.
– Ну-у-у… баньку не обещаю. А вот дезинфекцию, чтобы никакая зараза не выползла – проведу! Это уж будь спок.
– Жаль, что без баньки, – усмехнулся Упырь. – А по-серьёзному – было бы неплохо, если б ты каким- нибудь хреном вывернулся да расстарался к вечеру наладить аэронаблюдение. Вспомни всё, что тебе Амрина объясняла, про этих орлов всевидящих. Постарайся, Дым, запустить их в небо, как в детстве… змея бумажного.
Я протянул ему руку. Пожал до немоты в пальцах.
– Лады. Ну, с Богом… – Я бодрился, хотя на душе скреблось что-то неугомонное. – Как у тебя, кстати, отношения с ЕГО ведомством?
– Да практически никак… КАКОМ КВЕРХУ. Когда прижмёт жизнь, как вошь к ногтю, мысленно такую мольбу исторгаю, что… А ежли всё сносно, даже слово такое забываю. Потом по-новому учить приходится.
– Вот-вот. В этом мы с тобой, как братья-близнецы. И тем не менее – С БОГОМ, брат!
…Моё подразделение начало выдвигаться на объект через час после отъезда главкома. На этот раз я командовал головным танком и, высунувшись по пояс из люка, рассматривал пересечённую местность по обе стороны уже чётко накатанной дороги на терминал. Сбоку, ухватившись за поручни, восседали мои неизменные спутники – Юджин, привычный к подобной технике, и ниндзя Серая Звезда, напряжённо всматривающийся вдаль сквозь узкие прорези своего капюшона. Казалось, его невозможно удивить или смутить ничем – всё тот же волевой пытливый взгляд, те же уверенные движение и отсутствие расспросов.
Остальные бойцы моего Управления разместились на других танках. И, боюсь, не все так безмятежно отнеслись к невиданным доселе – технике и способу передвижения.
Тем не менее, добрались мы без приключений. Бронированные машины без особого усилия вломились в лес, переполошили лесных обитателей и заняли восемь ключевых точек – по периметру силового поля. Когда рёв дизелей смолк, птицы потрясённо молчали ещё несколько минут. Я в который уже раз убедился, что становлюсь тонким ценителем музыки птичьего молчания – редкого искусства, ценимого, похоже, только на Эксе.
Небольшой привал на траве у приземистого здания терминала. Кто-то тут же улёгся, вытянулся на спине и затих. Двое сели, скрестив под собой ноги. Остальные – развалились в разных позах. Блаженные минуты, в реальность которых уставшие мышцы не могут поверить до самой команды «Подъём!». И команда не замедлила прозвучать, когда её не ждали.
– В две шеренги – становись!
Пока нас было восемнадцать человек.
Разношёрстных. Немазаных – сухих. Повидавших многое и умевших тоже многое. Короче говоря – тёртых калачей. Выхваченных по одному из лучших подразделений различных земных народов, и сведённых мной воедино под громкой вывеской: Управление специальных операций.
Я не брал в свою команду известных героев. Они нужны истории, не мне. Ни к чему привлекать внимание к специфическому ведомству! Возглавляемому мной Управлению не нужно было сдвигать пласты народов и перемешивать их в кровавое крошево. Не нужны также были и мишени, принимающие славу или хулу всех последующих поколений. Меня волновало только одно: кто будет делать дело. А для этого – лучшие исполнители те, кого принято называть незримыми тенями за спинами героев. Те, кто в последний момент делают ТАКОЕ и ТАК, что им не успевают помешать, а их – не успевают заметить. Мне требовались «спецназовцы по сути».
Говоря спортивной терминологией, составленная по спискам «лучшие из лучших» Сборная Всех Звёзд – зачастую проигрывает более слабым и менее именитым соперникам. Необъяснимо. Неожиданно. Непредсказуемо. Складывают знамена со множеством звёзд перед неведомой «тёмной лошадкой».
Вот и мне требовался целый табун «тёмных лошадок». Да ещё и нужно суметь обучить их так, чтобы приходили на финиш одновременно. А это было – ох, как не просто!..
Я пристально смотрел в глаза воинов, построившихся передо мной в две шеренги по восемь человек. И мысленно давал каждому характеристику. Антил активно помогал мне в этом.
Итак – восемнадцать.
Ну, первый, как водится, – я сам.
«Алексей Алексеевич Дымов, подполковник российской армии, в прошлом – командир группы спецназа «Эпсилон». Чрезвычайно полезный человек для дела, но невыносим в общении. Более того…» – оживился потельник.
«Стоп, Ант! Не надо мне давать никаких характеристик – я знаю всё, что ты скажешь».
Второй – Серая Звезда. Он же – Тень, как нарёк его Упырь. Я встретился с ним взглядом. Как ни странно, в первый раз захотелось улыбнуться в эту мелкую рябь серой водицы – глаза Воина. Непревзойдённый мастер тайной войны, принадлежащий к одному их кланов ниндзя, грозных диверсантов средневекового Востока. Уровень его боевого мастерства, нечеловеческая интуиция и непредсказуемость убеждали меня, что это отнюдь не рядовой солдат. Как минимум – гениальный боец-одиночка. Как максимум – наставник одной из восточных тайных школ.
«Что умолк, дружбан?» – ехидно поинтересовался я у альтер эго.
«В данном случае – молчать дешевле», – ответил «малый не дурак».
Третий. Юджин Кэмпбелл. Морской пехотинец непопулярной в моём сознании страны США, так называемый «зелёный берет» («на всю голову!», как добавлял всегда Антил, который не промолчал и на этот раз). Юджин разительно отличался от всех стереотипов, коими наделила его одиозных соотечественников молва и людская память. Этот парень сразу пришёлся мне по душе. И потом не раз своими действиями подтверждал правильность моего выбора. Я смотрел на него и по-прежнему не мог поверить в то, что… обошлось без славянских генов. Уж больно по-нашему, бесшабашно он себя вёл, а не безбашенно, как присуще представителям его нации.
Четыре – пять – шесть! С Юджином я взял в отряд троих его подчинённых. Молчаливых крепких ребят, имена которых до сих пор путал. Вот этот белобрысый и худощавый, кажется, Смит. А вот этот – Мэл. Устрашающей внешности, бритый наголо, с квадратной челюстью и бесцветным холодным взглядом. А вот этот… нет, пожалуй, это он Смит! Рослый, на полголовы выше Юджина, со шрамом на виске. А тот, на кого я думал, что он Смит – вовсе даже Квентин.
– Смит! – резко выпалил я, чтобы не гадать, кто из них кто.
– Йес, сэр! – неожиданно откликнулся бритоголовый, вытянувшись и поедая меня глазами.
Я показал жестом: «Всё нормально. Расслабься».
«М-да, «сэр» из тебя, как «херр оберст» из «подполковника Дымова», дружище, – развеселился мой двойник. – А говорил, что он Мэл… Съел?! Памятью болеешь?»
«Да ну вас всех, и тебя в том числе! В кал… лифорнию, в смысле!»
Я оставил американцев в покое. Мысленно перешёл к монголам.
Семь – восемь! Гулда и Хутуг-анда. Боевые побратимы. Лучшие следопыты и разведчики Чёрного тумена. Как горячился сотник Асланчи, протестуя против того, чтобы забирали от него САМЫХ! Но Хасанбек молча поглядел на него, и протест утих.
«Вообще-то монголы наши исконные враги, – заворчал Антил. – Ты бы за ними повнимательней…»
«Наши враги-и, – передразнил я его. – Ты что, ветеран Куликовской битвы?»
Девять! Ещё один русский, к тому же не единственный… Я непроизвольно, после гибели Кузьмы Волченкова, искал замену таёжнику – достойного фронтового разведчика. И остановился на командире разведгруппы в составе сибирской стрелковой дивизии, вступившей в войну после Сталинградской битвы. Он сейчас стоял левофланговым в первой шеренге. Невысокий, с невыразительной внешностью: капитан Соломатин Егор Иннокентьевич по кличке Бугор Ебукентич. Резкий, колючий и несносный, как ёжик с расстройствами психики. Но – непревзойдённый пластун и везунчик. Судя по рассказам его подчинённых, пули плескались возле него, как воробышки в пыли, иногда поправляли то каску, то пилотку, но никогда не касались тела, словно был он заговорённый. Истинный хват, со множеством практических умений и
