Ответа не было, и она заговорила решительнее:
– Что же вы обо всем этом думаете? Что это значит?
– На этот вопрос, миледи, можете ответить только вы сами.
В другое время такая уклончивость со стороны нижестоящего вызвала бы в ней раздражение, но сейчас Эстина просто растерялась:
– Разве вы не поможете мне? - услышала она свой умоляющий голос. - Неужели мне остается только умереть?
– Чего вы хотите?
– Облегчения… Лечения. Чего еще ждут от врача?
– Когда как. Понятие «лечение» может толковаться весьма широко. Чего вы хотите на самом деле, миледи? Что исцелит вас?
– Сон, - не раздумывая, ответила она. - О, сон, и главное…
– Главное?…
– Я не знаю, как сказать… - Эстина медленно подбирала слова. - Наверное, мне нужна уверенность. Надежность. Да, вот оно. Уверенность.
– Уверенность в чем?
– Я никогда об этом не задумывалась.
– Задумайтесь теперь. Это важно.
Ей не пришлось думать. Правда рвалась с языка, и едва ли она успела бы скрыть ее, даже если бы захотела.
– Я хочу знать, без тени сомнения, что Крейнц любит меня. Я хочу перестать беспокоиться об этом днем и ночью.
– Хорошо. Теперь мы кое-чего добились. И что внушит вам такую уверенность, миледи?
– Не знаю! Разве это не вам решать? Разве вы не врач?
– Хороший врач всегда руководствуется инстинктом своего пациента.
– Ну… - Эстина нахмурилась. Беседа нисколько не оправдывала ее ожиданий, но и неинтересной ее ни в коем случае нельзя было назвать. Она чувствовала в теле взволнованную дрожь. - Я думаю… какое-нибудь лекарство… особый эликсир. Что-нибудь, что
– Вы, - прервал ее доктор Фламбеска, - описываете любовное зелье.
– О! - Она никогда не думала об этом. К тому же слово «зелье» пахло скорее колдовством, нежели наукой. - Я не знаю…
Она запнулась, но мысль застряла в голове. Любовное зелье. Какой-нибудь безвредный, но сильнодействующий напиток, который раз и навсегда обеспечит ей любовь Крейнца. Короче говоря - уверенность в завтрашнем дне. Да, она начинала понимать. Как ни странно это звучит, но ей нужно именно любовное зелье. Как тонко этот доктор помог ей осознать свое желание.
Эстина выразила свое согласие осторожным кивком. В этом движении сквозила надежда. Но доктор разочаровал ее, покачав головой:
– Я не торгую любовными зельями, - сообщил он.
– О, понимаю… Но тогда… - в ней вспыхнула злость. - Тогда зачем же вы вытянули из меня признание, что оно мне нужно? Зачем вы так поступили со мной?
– Миледи, вам едва ли нужно поддерживать любовь мужа искусственными средствами. Вполне достаточно вашей природной привлекательности и очарования, - невозмутимо заверил ее доктор Фламбеска.
– О! - Досада Эстины утихла. Однако она еще не была удовлетворена. - Как хотела бы я быть в этом уверена. Мне нужна
– Это подтверждает мои предположения, - сообщил ей доктор. - Источник вашего беспокойства кроется в обычной бессоннице. Продолжительный и регулярный сон вернет вам бодрость, спокойствие и уверенность.
– Я же говорила, что мне нужно снотворное.
– Ваше заключение отчасти верно, но этого недостаточно. Ваши измученные нервы потребуют некоторой поддержки и в часы бодрствования.
– Любовь мужа…
– Всегда оставалась неизменной, в чем вы вскоре и убедитесь. Я, миледи, предоставлю вам средства, способные быстро восстановить утерянное спокойствие.
С этими словами доктор Фламбеска открыл ящик стола и извлек из него пару запечатанных стеклянных пузырьков.
Эстина склонилась вперед, чтобы рассмотреть стоящие на столе бутылочки.
– Здесь, - палец доктора постучал по пробке более объемистого пузырька, - чрезвычайно сильнодействующее снотворное. Две капли этого снадобья, добавленные в чашку молока или другого напитка, который вы пьете на ночь, обеспечат крепкий спокойный сон без всяких сновидений.
– Сон! Но… это не опасно? - забеспокоилась Эстина. - Не стану ли я рабой этого средства, если буду принимать его слишком долго?
– Нет, Это снотворное не вызывает привыкания.
– Прекрасно. Но что, если я по ошибке приму слишком много? Не случится так, что я усну и не проснусь?
– Это невозможно, миледи. Не сомневайтесь, я никогда не выписал бы пациенту средство, способное прервать его существование. Такой груз я на себя принимать не желаю.
– О! - В его словах женщине почудился какой-то двойной смысл, но ее это не касалось, и Эстина не стала искать объяснений. - А что в другой бутылочке?
– Это общеукрепляющее средство, необходимое в вашем случае. - Указательный палец доктора постучал по второй пробке. - Успокоительное моего собственного изобретения.
– Успокоительное?
– Одна-единственная ложка этого состава надежно успокоит сердце и мысли в самых волнующих ситуациях. Трудный разговор, появление перед публикой, неприятная встреча… И тому подобное. Должен подчеркнуть, что это успокоительное предназначено именно для таких случаев. Оно чрезвычайно действенно, но это довольно сильное средство. Вы меня понимаете?
– Конечно, доктор, - Эстина подождала, но он больше ничего не прибавил. Очень скоро молчание стало тяжелым, и Эстина не находила, чем бы его заполнить. По-видимому, прием был окончен. Она нервно хихикнула.
– Ну, вы мне очень помогли, и я благодарю вас, доктор, - поднявшись, она открыла ладонь, на которой лежала монета в двадцать ауслинов. - Надеюсь, этого вполне достаточно?
К ее изумлению, доктор Фламбеска не шевельнулся, и ей снова почудилась тень улыбки на его лице.
– Я не приму платы, - пояснил ей доктор, - пока не удостоверюсь, что вы полностью удовлетворены. Воспользуйтесь снотворным и успокоительным, миледи. Испытайте результат, и тогда, если вы останетесь довольны - и только тогда мы поговорим об оплате.
– Что ж, - растерянно пробормотала Эстина. Все это звучало очень благородно, однако она не понимала подобных поступков. Разве только, мелькнула у нее мысль, она для доктора - особый случай? Скромность не помешала ей уловить его нескрываемый интерес. На губах Эстины снова появилась загадочная, самодовольная улыбочка. - Вы очень великодушны, доктор. Я просто не нахожу слов.
Ответа не было, и ее улыбке стало немного неуютно в холодной атмосфере комнаты.
– Что ж, - ответа все еще не было, и она нервно защебетала, - я скоро вернусь, и, точно, с хорошими новостями.
Молчание. Прихватив со стола бутылочки, Эстина с облегчением выскользнула из комнаты.
Она прошагала мимо очереди пациентов, бормоча, чтобы подбодрить их и себя:
– Он, конечно, гений.
На улицу, где ожидала карета, и скорее домой. Она получила то, что требовалось, и все теперь будет хорошо. Леди Эстина со вздохом откинулась на мягкое сиденье. Теперь можно расслабиться и обдумать
