невинных?
– Вы бредите.
– Вы все намерены отрицать, верховный судья? Даже теперь, когда добились чего хотели? Здесь некому подслушать вас. Почему бы не признать правду?
Гнас ЛиГарвол устремил на пленника пронзительный испытующий взгляд. Прозрачные глаза вторгались в самую глубину мыслей Квисельда. Наконец судья признал:
– Вы не лжете. Сила Злотворных восторжествовала, и вами овладело безумие.
– Единственное мое безумие - это то, что я доверился вам, лживому негодяю! - Квисельд позабыл свойственную ему осторожность. Радостное безрассудство охватило его. Первый раз в жизни он говорил свободно. - Смотрите, до чего это меня довело!
– Вы говорите правду, какой она вам представляется. - Верховный судья смотрел на говорящего, как ученый смотрит на интересный образчик животного мира. - В противном случае вы не осмелились бы обратиться ко мне с такими словами.
– Да, я говорю правду! Почему бы вам не сделать то же самое? Какая теперь разница?
– Хорошо. Давайте на минуту допустим, что покушения на вас действительно имели место. Почему вы внушили себе, что это именно моих рук дело?
– Да что вы все отпираетесь? У кого еще были причины?
– О каких причинах вы говорите?
– Мы оба знаем то, что знаем - о том, что было в прошлом. Или вы прикинетесь, что забыли?
– Я не забыл, что в свое время вы исполнили долг нравственного и разумного представителя человеческой расы, оказав помощь в борьбе с колдунами. Насколько я помню, за свою услугу вы получили хорошую награду.
– А я не забыл, как по вашему наущению солгал под присягой. И мой господин погиб. Я виновен в лжесвидетельстве, а вы - в подкупе! Вас тринадцать лет терзала мысль, что я знаю, кто вы такой, и вы желали моей смерти. Что ж, ваше желание скоро исполнится. Ну что, верховный судья, вы довольны? Вы, безупречный наставник Народа?
Гнас ЛиГарвол взирал на Квисельда с тем же отчужденным любопытством.
– Какое трагическое заблуждение, - произнес он наконец своим мелодичным голосом. - Как горестно видеть разум, запятнанный Злотворными. Сердце мое грустит о духе, слишком слабом, чтобы устоять перед коварством сверхъестественного. Ибо вы воистину заблуждаетесь. Ни я, ни мои люди не поднимали на вас руку.
– Я вам не верю. - Это была не полная правда. Ужасное сомнение уже закралось в душу Квисельда.
– Возможно ли, чтобы вы считали меня способным на ложь? - В словах верховного судьи звучало скорее изумление, чем негодование.
– Я следил за вами… - Мучительные сомнения все больше терзали почтенного Квисельда. - Следил за вами целыми днями, и ваше поведение давало основания… очень серьезные основания…
– Следили за мной? Что за очередной вымысел?
– Не вымысел! Я вас видел. Мне дали устройство - понятия не имею, как оно работает, но оно позволяло видеть вас. В любое время. - Скрывать было уже нечего, он все равно был обречен. - Поймите, я ничего не слышал, оно не передает звук, но я все время мог видеть вас и все, что вас окружает.
Верховный судья с любопытством смотрел на пленника, растерявшего свою обычную сдержанность.
– Покажите мне это устройство, - потребовал он.
– Поздно. Я выбросил его в реку! Придется вам поверить мне на слово. Но позвольте вас заверить, то, что я видел, было… - Квисельд осекся. Что же он видел на самом деле? Какой во всем этом был смысл? И был ли вообще?
– Где вы получили этот предмет?
Неужели страх заставил его вообразить несуществующее? Неужели он погубил свою жизнь - по ошибке? Этот подлый, коварный шар! И коварный губитель, который его подсунул!
– Кто продал или вручил вам это устройство?
Квисельд даже не подумал отпираться. Правда так и рвалась наружу.
– Тот стрелианец. Доктор Фламбеска. Он сказал, что это мне поможет. Я ему поверил.
– А… - задумчиво кивнул Гнас ЛиГарвол.
– Это он его принес. Он меня погубил.
– Зачем? Этот иностранец желает вам зла?
– Вовсе нет. Мы даже не были знакомы. - Недоумение погасило гнев Квисельда. - Возможно, у доктора Фламбески были добрые намерения.
– То, что он раздает предметы, оскверненные колдовством, говорит об обратном. Но это уже не ваша забота.
– Да…
– Вы говорили открыто и сами приговорили себя, - ЛиГарвол словно обращался к подсудимому с высоты судейской кафедры. - Я вижу, что вы говорите от чистого сердца и, соответственно, считаю ваше заблуждение искренним. Я вижу в вас скорее заблудшую душу, нежели злодея. Хоть это различие не окажет влияния на приговор, но вы, быть может, найдете утешение в том, что ваше моральное падение не окончательно.
– О да, огромное утешение!
– Столь полное и внезапное падение должно стать уроком и предостережением каждому, - вещал верховный судья. - Это зрелище столь же отвратительное, сколь и жалкое. Еще не так давно вы пользовались почетом и уважением, вы были героем. Признавая ваши прежние заслуги, я имею моральное право проявить к вам некоторое милосердие.
Квисельд поднял на него алчущий взгляд.
– Как вы, вероятно, понимаете, покушение на жизнь верховного судьи - деяние, предполагающее подстрекательство Злотворных. Оно должно быть расследовано с применением Великого Испытания.
Квисельд сглотнул.
– После приговора ваша собственность отойдет суду. Однако я охотно освобожу вас от Великого Испытания и гарантирую неприкосновенность вашего имущества при условии, что вы немедленно подпишете полное признание. Подпишете сейчас же, не торгуясь, в противном случае я возьму свое предложение обратно.
Бумага оказалась в руке верховного судьи словно по мановению волшебной палочки. Квисельд не сумел определить, откуда она так быстро взялась. ЛиГарвол протянул документ почтенному Дремпи, который послушно принял его и пробежал глазами. Это было краткое и ясное заявление, подтверждающее преднамеренную попытку убийства верховного судьи Белого Трибунала. Подобное деяние, по-видимому, не имеющее под собой никаких оснований, могло объясняться лишь волей Злотворных, голоса которых помутили его разум и толкнули на преступный путь…
Признание ни словом не касалось истинного, намеренного чародейства; умолчание, поразительно милосердное по отношению к обвиняемому и его близким. Щедрость верхового судьи превосходила всякое ожидание. О ее причинах не приходилось долго гадать.
Джекс ЛиТарнграв. Равнар ЛиМарчборг. Приговоренные на основании ложных показаний тринадцать лет назад.
Гнас ЛиГарвол требовал молчания и готов был щедро платить за это.
Цена была более чем справедливой.
– Я подпишу, - прошептал Дремпи Квисельд.
Верховный судья стукнул в дверь. Вошел стражник с пером и чернильницей в руках. Квисельд обмакнул перо и расписался. Стражник удалился. Признание исчезло из рук ЛиГарвола. Дело сделано.
Ушел и верховный судья. Дремпи Квисельд снова остался один в промозглой тишине. Если вдуматься, он еще легко отделался. Сам он избежал посещения пыточных камер. Пфиссиг спокойно унаследует дом ЛиТарнгравов. Дом Квиселъдов!
Нет, ЛиТарнгравов…
