– Конечно, он согласится. Должно быть, он уже во всем признался. Бедный почтенный Дремпи! Как это несправедливо, как страшно!
– Значит, ты не веришь в то, что он виновен? - полюбопытствовал Тредэйн. - Я слышал, что доказательства неопровержимы.
– Не могу сказать, что совсем не верю, - призналась Гленниан. - Но только это совершенно на него непохоже. Мой опекун всегда был человеком смирным, даже робким. Он просто трепетал перед Гнасом ЛиГарволом. Почти невозможно поверить, что из всех людей именно почтенный Дремпи решился на такое безрассудство, как покушение на верховного судью. Если это сделал он, то разве что в припадке помешательства, бреда, или же обманутый кем-то. Правда, в последнее время он был немного не в себе. Не знаю, в чем дело, он ничего мне не говорил. Но в одном я уверена - на него кто-то или что-то повлияло. Кто или что, я не знаю, но непременно собираюсь выяснить.
– Зачем?
– Ради утоления внутреннего зуда. Кроме того, если на самом деле виноват кто-то другой, разве справедливо, чтобы почтенный Дремпи страдал один?
Разговор принял неприятный оборот. От необходимости отвечать Тредэйна спас взрыв криков, донесшихся со стороны острова Лисе. Он обернулся на шум.
Перед главными воротами в стене, опоясывающей Сердце Света, собралась порядочная толпа. По- видимому, горожане желали войти, но тяжелые створки ворот оставались крепко заперты. Препятствие оказало обычное действие на толпу, послышались крики ярости. Над Фолез летели упреки, жалобы и брань. В скором времени по воротам застучали камни и комья земли.
– Вот уж не думала, что они на такое решатся, - выдохнула Гленниан.
– Я тоже… - Тредэйн был поражен не меньше девушки. - Должно быть, их расшевелила последняя листовка Мух. Она разошлась по всему городу. Ты читала?
Гленниан кивнула.
– Смелые ребята эти Мухи, - сказал Тредэйн, - но так или иначе их кинут в котел, так что это все напрасно.
– Напрасно? - удивилась Гленниан.
– Ладно, ради великой, но недостижимой цели.
– Так уж и недостижимой? Результат их усилий ты видишь собственными глазами.
– Толпа швыряет камни? Пошвыряют и разбегутся, как только покажется стража.
Словно в подтверждение его слов, на гребне стены показалась колонна Солдат Света. Прозвучал приказ, грянули выстрелы. Стрелки, очевидно, целились поверх голов, потому что никто не упал, но горожане отступили от стены и поспешно начали расходиться.
– Вот видишь? - Тредэйн равнодушно наблюдал за происходящим. - Все впустую.
– Ошибаешься! По крайней мере, они попытались хоть что-то сделать.
В ее голосе Тредэйну послышался упрек, если не презрение. Она и в детстве была такой же, вспомнилось ему. Всегда стремилась хоть что-нибудь
– Нам лучше уйти. - Он тронул Гленниан за плечо.
Девушка посмотрела на него и кивнула. Они ушли вдвоем, не оглянувшись на неприметного человечка, тащившегося следом.
Сержант Оршль из Отборного полка был доволен. Хотя бы раз за свою унылую жизнь Тик-так нарушил скучный распорядок. Фламбеска позволил себе выходной! Отправился на мост Пропащих Душ, к которому прежде даже не подходил, и подумать только - ради свидания с женщиной! К тому же молодой и хорошенькой. Может быть, доктору тоже ничто человеческое не чуждо?
Впрочем, едва ли. Парочка и не подумала отправиться в ближайшую таверну, гостиницу или просто найти густой куст, как ожидал сержант Оршль. Не целовались, не обнимались, даже за руки не взялись! Просто болтали, хоть и довольно оживленно, но ни намека на близость.
Что-то не в порядке с этим доктором.
А женщина? Оршль считал себя опытным сыщиком, но в этой леди разобраться не смог. Одета просто, но платье явно дорогое. Во внешности, в каждом движении сквозит благородное происхождение. Но тогда годится ли ей оставаться наедине с мужчиной? Или это легкомысленная женушка какого-нибудь ландграфа, или дочурка, пустившаяся на поиски приключений? Бедный котенок. С Тик-таком ей ничего не светит.
Вскоре загадка частично разъяснилась. На острове Лисе затрещали мушкетные выстрелы, толпа бросилась врассыпную через мост, и Тик-так с приятельницей благоразумно отправились дальше. Они шли вдоль Фолез, болтая на ходу.
Им явно было что сказать друг другу, но Оршль не расслышал ни слова. Двое не сводили друг с друга глаз, но руки их ни разу не соприкоснулись. Наконец они свернули с набережной в узкий переулок, где женщину ждал экипаж: маленькая богатая карета, помеченная буквой «К» вместо герба. Монограмма блестела позолотой, задыхаясь в причудливых завитушках, и Оршль с первого взгляда узнал это тщеславное «К». Почтенный Дремпи Квисельд, недавно арестованный и ожидавший суда. Теперь ясно, кто эта девица. Конечно, воспитанница Квисельда, юная ЛиТарнграв, дочь печально знаменитого колдуна.
Парочка рассталась, даже не обменявшись рукопожатием. Карета покатила к дому Квисельдов. Фламбеска стоял, глядя ей вслед. Может, доктор и казался напрочь лишенным человеческих чувств, но Оршль побился бы об заклад, что здесь что-то есть. Карета скрылась. Доктор и его тень вернулись на Солидную площадь.
Снова заняв свой пост в сквере посреди площади, сержант Оршль улыбнулся. Наконец-то ему есть о чем сообщить в рапорте.
Стук в дверь кабинета.
– Войдите, - приказал Гнас ЛиГарвол, и вошел секретарь с двумя запечатанными посланиями в руках. При виде золотой печати дрефа морщинка на лбу верховного судьи стала глубже. Второе письмо было ничем не примечательно.
Ловко сложив письма на стол, секретарь двинулся к двери.
– Минуту, - остановил его ЛиГарвол. Секретарь неохотно задержался.
– Что это такое? - ЛиГарвол нетерпеливо постучал по письму без печати. - Влажное.
– Его пришлось очистить, верховный судья.
– Объясните.
Секретарь заерзал, но оттягивать не было смысла - начальник не терпел лжи и уверток. Набрав побольше воздуху, он признался:
– Письмо достали из Голодного Рта перед рассветом, и тут выяснилось, что на Голодный Рот совершено… нападение.
ЛиГарвол выжидательно смотрел на подчиненного.
– Хулиганство, верховный судья, - продолжил тот. - Какой-то негодяй измазал его краской цвета крови и набил рот… э-э… экскрементами. - Судья все молчал, и секретарь нервно затараторил: - Серьезного ущерба не нанесено, верховный судья. Краска на бронзе не держится, и голову-ящик уже отчистили. Единственное донесение, которое оказалось внутри, пришлось… привести в порядок, верховный судья.
Прошло некоторое время, прежде чем ЛиГарвол открыл рот.
– Передайте капитану Зегнауру, чтобы поставил к Голодному Рту надежную охрану, - распорядился он наконец. - А теперь оставьте меня.
Секретарь с облегчением удалился. Оставшись один, Гнас ЛиГарвол сидел неподвижно, устремив застывший взгляд на стену перед собой.
– Злотворные, - тихо вырвалось у него. - Проклятые Злотворные не дремлют. Этой битве не будет конца.
Вскрыв промокшее письмо, он просмотрел расплывшийся, почти нечитаемый доклад сержанта Отборного полка Оршля. Доктор Фламбеска, оказывается, каким-то образом связан с этой затычкой в совести Квисельда - Гленниан ЛиТарнграв, лишенной наследства дочерью осужденного колдуна,
