напильником или пилой и снять с моей шеи. А уж потом я придумаю, как вызволить Мерит. Друвину всегда нужны деньги. Интересно, можно ли его подкупить?»
Размышления Рилиана были прерваны траурным шипением Крекита:
— Госссподин отсссылает Крекита? Прочь от госссподина? Прочь от Нурбо?
— Только на время, — заверил его сеньор. — Ты будешь сопровождать нашего юного гостя, делать ему замечания от моего имени, вдохновлять его на старательное исполнение задания. После успешного завершения вашего приключения ты вернешься к господину, вернешься к Нурбо.
— Добрый госссподин! Прелессстная сссверкающая Нурбо!
— Правильно. А потому поторопи нашего друга в путь-дорогу, у тебя есть на то причины.
— Да, госссподин. Крекит зассставит двигатьссся очень быссстро. Быссстро. Быссстро. Вернутьссся домой побыссстрее.
«Зачем это нужно? — мысленно удивлялся Рилиан. — Зачем посылать меня в Миазм, когда он мог бы легко нанять кого-нибудь или просто приказать городским сборщикам принести ему живую птицу? Ну ничего, зато я таким образом выйду из крепости, а там — посмотрим».
И почти тотчас же последовали ответы на немые вопросы Рилиана.
— День уже начался, — произнес Кипроуз. — И тянуть время бессмысленно. Предлагаю вам отправиться в путь без промедления, если вы хотите добраться до Миазма до полудня. Не идите по Восходящей тропе и не приближайтесь к Вели-Джива. Когда выйдете из крепости, поверните направо, среди деревьев вы заметите тропинку, она-то по холмам и полям, в обход города, поведет вас к цели. Крекит скорректирует направление, если вдруг ваше чувство ориентации в пространстве подведет вас. Если на окраине Миазма будут люди, постарайтесь, чтобы они вас не заметили. То же самое и в лесу — наткнетесь на сборщиков, сделайте так, чтобы они вас не увидели. Принимая во внимание вашу задачу, для вас желательна полная секретность, и крайняя осмотрительность вам не повредит.
— Почему? — спросил Рилиан, предчувствуя что-то дурное.
— Жители Вели-Джива чрезвычайно внимательны к Черным Уингбейнам, которые являются источником их благополучия. Птицы охраняются жесточайшими законами. Пойманных браконьеров ослепляют при помощи яда Уингбейнов, раздевают догола, сбривают волосы, обваливают в дегте и черных перьях и надевают фальшивые клюв и гребень. Украсив таким образом, их сажают на три дня в железную клетку на всеобщее обозрение, а на исходе третьего дня разрывают на части железными крюками. После расчленения растерзанный труп скармливают Уингбейнам. Наши горожане так рьяно защищают своих нежно любимых птичек, что, если вас поймают, возможно, даже я не смогу вас спасти. Откровенно говоря, я бы даже засомневался: вмешиваться ли мне вообще в такое дело ради вас.
— Подумать только — я так любил птиц, — проворчал Рилиан уныло.
— А сейчас, я думаю, вы захотите завершить подготовку. Содержимое опалового флакона надо щедро нанести на каждый дюйм вашего тела, включая кожу у корней волос. Полагаю, вы пройдете для этого в другую комнату. Мазь эта действенная, но с душком. Мне же сейчас необходимо спокойствие, поэтому любые раздражители нежелательны. Проверьте, все ли вы взяли из того, что я вам приготовил, не забудьте пакет с гниющим мясом. Прощайте, юноша. Желаю вам удачи.
Утреннее солнце еще не поднялось над горизонтом, а большие ворота уже открылись, чтобы выпустить одинокого изгнанника из крепости Гевайн. Однорукий страж, скрывающийся в соснах, вскинул голову, и скучающее выражение мигом слетело с его лица. Гленч приставил к глазу подзорную трубу и стал изучать появившегося путника. Он увидел худосочного молодого человека, бледнолицего, меланхоличного на вид. Одежда его была простой, но на горле блестела то ли серебряная гривна, то ли расшитый серебром воротник. В руках он нес узелок. Кисти рук были белыми и сильно вытянутыми, такими, как их описывал Скривелч. Можно не сомневаться, это нужный ему человек.
Гленч повернулся и устремился в Вели-Джива, к постоялому двору «Бородатый месяц». Шагал он лениво, насвистывая что-то на ходу, — наконец-то он отработал свои ежедневные десять пайтов.
Рилиан услышал, как у него за спиной с грохотом закрылись ворота, и моментально, руководствуясь инстинктом сбежавшего заключенного, направился через площадку прямо к просвету между соснами, где начиналась Восходящая тропа, кратчайший путь в Вели-Джива. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как почувствовал, что стальное ожерелье напряглось и резкий голос прошипел ему в ухо:
— Не туда. Бессстолочь. Сссеньор сссказал повернуть направо. Поворачивай направо. Направо. Направо. Направо. Направо…
Рилиан остановился.
— Сеньору все равно, какой дорогой я пойду, лишь бы я добрался до Миазма, — придумал он с ходу подходящий ответ.
Но Крекита не удалось провести:
— Делай, как сссказал сссеньор. Сссеньор сссказал повернуть направо. Направо. Ну, давай. Ссскорей. Ссскорей… — Рилиан колебался, и змей предупреждающе ущипнул его.
Спорить с Крекитом — только время терять. Подавив разочарование, Кру свернул направо и обнаружил тропинку, о которой говорил Кипроуз, — узкую, заросшую сорняками и куманикой. Склон оказался крутым, дорожка каменистой, но Рилиан, занятый мрачными мыслями, не замечал этого. Его планы — добраться до города и найти там помощь — потерпели крах. До чего же унизительно находиться во власти такого крошечного и тупого создания, как Крекит, а дело обстояло именно так, другого ничего не скажешь. Невыносимо быть под контролем, терпеть издевки, повиноваться командам создания низкого и омерзительного. И все же где выход? Как противостоять слабоумному живому ошейнику, который, если ему вздумается, может в считанные секунды лишить его жизни? А вот теперь злой демон его судьбы ведет его к отравленному лесу, принуждает к опасному противозаконному делу. Если ему не повезет, его ждет смерть. А если повезет — то же самое, но уже по воле сеньора.
«Рабство в чистом виде, — подумал Рилиан. — Кипроуз с таким же успехом мог бы выставить меня на аукцион. Если не удастся сбежать, мне придется, по-видимому, провести остаток своей жизни в таком состоянии. Нет, если до этого дойдет, я найду способ убить Кипроуза. Конечно, я тоже погибну, но зато он уже никого не сможет закабалить. И кто знает, если Кипроуза не станет, может, родственнички отпустят Мерит. А куда, собственно, отпустят?»
В нем заговорил голос рассудка, так часто предостерегавший его от грубых ошибок: «Не увлекайся. Наверняка есть способ освободить Мерит и себя и при этом не лишиться жизни. Думай, и тогда ты, без сомнения, что-нибудь придумаешь».
Рилиан так глубоко погрузился в размышления, что не заметил большого корня, который торчал из земли прямо посередине тропинки. Он споткнулся и с трудом устоял на ногах.
— Бессстолочь. Неуклюжий. Неуклюжий. Ссслепой. Невнимательный. Ты сссломаешь ногу, и как тогда Крекит вернетссся к Нурбо? Неловкий. Бессстолочь. Бессстолочь. Бессстолочь…
Рилиан остановился. Ветерок доносил теперь новый запах, подтверждая верность направления. Это был едкий запах леса Миазма, щекотавший ноздри и горло человека. Глаза Рилиана заслезились, и он принялся вытирать их, потом вспомнил, что рука, как и каждый миллиметр его тела, покрыта липкой мазью сеньора. Одежда облепила руки и ноги, а волосы на лбу и на затылке слиплись. Ощущение не из приятных, но, по крайней мере, теперь не страшны зловредные выделения Миазма. А глаза? Кипроуз был абсолютно уверен в эффективности своих капель. Тогда откуда это раздражение и слезы? Замаячила ужасная перспектива — потеря зрения. Рилиан вспомнил действие Финальной Завесы Бьюбайго, вспомнил свой тогдашний страх и беспомощность и снова задумался: хорошо бы миновать Миазм, не входить в него. Если бы избавиться от Крекита или хотя бы как-то повлиять на него…
— Двигайссся вперед. Двигайссся вперед. — Резкие команды змея неприятно действовали на слух. — Ленивый. Медлительный. Бессстолочь. Двигайссся быссстрее. Быссстрее. Быссстрее. Быссстрее…
С губ Рилиана чуть было не сорвался злой ответ, но он вовремя спохватился и зашагал дальше, на ходу продолжая думать о том же. Вскоре он заговорил в спокойном тоне:
— Послушай, Крекит…
— Двигайссся. Двигайссся. Двигайссся. Двигайссся….
— Ты хотел бы, чтобы я справился с этим делом быстро, не так ли? Тогда ты сможешь вернуться в крепость Гевайн, к своему доброму господину и прекрасной Нурбо.
— Да-ссс, да-ссс. Добрый госссподин. Прелессстная Нурбо. Сссияющая сссталью Нурбо. Нурбо.
