– Почему ты столь уверен? Разве ты не слышал слова Крэйга Ун'Шаллаха? Может быть, это было бы по плечу Малакею, но я не алхимик, не маг!
– Ничего подобного, мой юный друг, – мягко возразил дракон. – Сила Малакея в тебе. Однажды ее придется выпустить на свободу, или она тебя уничтожит. Ты не можешь прятаться и держать ее взаперти вечно. Скажи мне, что ты видел там, на горизонте?
– Только темную полосу, больше ничего внушающего беспокойство.
– А что ты
Горен отвернулся. Именно это и было причиной обратиться с вопросом к ветру.
– Я почувствовал смертельный холод, – прошептал он. – Я мерз, несмотря на жару. Я ощущал запах гниения и серы. И я слышал… отвратительный беззвучный голос, произносящий ужасные слова… Я их не понял, но ощутил смерть и проклятие, и я слышал звон цепей и рык заточенного в клетку существа…
Ур поднес голову к Горену. Из его ноздрей вырывались тонкие струйки дыма, шипы его сверкали, как острые ножи. Максимально понизив голос, он спросил:
– Ты видишь перед собой свой путь, Горен. Ты боишься идти по нему?
Горен закрыл глаза и молча кивнул.
– Почему?
– Боюсь, что у меня не получится, – прошептал он. – И боюсь потерять друзей, души которых будут проклинать меня из царства мертвых, потому что я оставил их в беде. И я слышал язвительный хохот своего отца, слышал, как он надо мной смеется. И… – Он открыл глаза и взглянул прямо в раздвоенные зрачки Ура: – Если я выпущу таящуюся во мне магию, что тогда будет? Я снова освобожу душу Малакея? Смогу ли я тогда ее контролировать? Я толкаю к закату свой народ… а может и всех людей?
– Это хорошо. Ты сомневаешься. Не забывай об этом никогда: пока ты будешь осознавать, кто ты, пока твой разум будет сохранять ясность, а воля силу. Но хочу сказать тебе, Горен, еще одну вещь. – Голос его зазвучал чуть ли не торжественно. – Я верю в тебя. Верю, что ты избран для того, чтобы остановить Раита, а также Хокана Ашира. Они – наши самые опасные противники, они еще до Конвокации разрушат Эо, если мы их не остановим. Думаю, ты сможешь, потому что ты собрал возле себя самых отважных воинов. Доверяй самому себе и доверяй им. Вы отыщете путь. – Он поднял голову, и внезапно его глаза заволокло серым туманом. – Я вижу падающую на Шейкур тень, Горен. Я с большой тревогой смотрю в будущее. Клянусь кровью, придет время, когда я больше уже не смогу оберегать народ шейканов. Враг… который слишком силен…
ГЛАВА 5
Мясник в Норимаре
Их вытолкали из тюрьмы, вывели на площадь и построили в ряд. Хагу удалось подойти к Вейлин, и он крепко сжал ее руку.
В Норимаре все еще царил хаос. Драконовы всадники напивались в стельку и шатались по улицам, горланя песни. Одни врывались в дома и хватали все, имевшее в их глазах хоть какую-то ценность. Потом эти вещи складывались в огромные кучи. Другие нагружали тележки продуктами и везли их к дому наместника. Большинство жителей терпели насилие, но были и такие, кто, лишенный средств к существованию и доведенный до отчаяния, бросался на разбойников, пытаясь отобрать у них награбленное. Цеплявшихся за свое имущество вытаскивали на улицу. Отовсюду слышались стенания и проклятия. Многим пришлось дорого поплатиться за смелость – собственной жизнью.
– Скоро мы наведем порядок, – раздался над головами застывших пленников низкий холодный голос стоящего на лестнице человека. Эхо разлетелось по площади. – Меньше чем через сутки все будет как раньше. Я строгий, но справедливый правитель. Если вы честные, порядочные люди, то и жить будете не хуже прежнего.
Вейлин цеплялась за Хага.
– Это
Его нельзя было не узнать в черно-красных доспехах, длинном плаще, с огромным мечом на боку. Громадный рост и мышечная масса. Видимо, Хокан Ашир потерпел поражение, которое Руорим Мясник использовал в своих целях и захватил город. Он медленно спускался по ступеням, за ним следовал человек с двумя скрещенными мечами за спиной. Высокий, жилистый и стройный, как бегун. Движения его отличались сдержанной нервозностью, как у вышедшей на охоту кошки. Светлые волосы были длинными и тонкими, подбородок заостренным. Глаза блестели по-волчьи, диким и опасным блеском.
– Пес Руорима, – пробормотал Хаг, подавив желание плюнуть.
Шлема на Руориме не было, и солнце одинаково освещало обе части его лица, красивую и безобразную. Никто не знал, откуда взялся этот шрам, так как Руорим считался практически неуязвимым воином. Однажды один бард спел о том, что противнику Руорима удалось выставить напоказ его черную душу, но уничтожить ее не получилось.
Руорим медленно шел вдоль рядов, сортируя пленников. Молодых и сильных мужчин передавал своему приспешнику, которого называл Энартом Обоюдоострым. Позже они вольются в его отряд и вернут драконовым всадникам их истинное величие.
– А как он собирается добиться от них преданности? – спросил Хаг.
– Убеждениями, соблазнами и не в последнюю очередь черной магией, если все остальное не пройдет, – ответила Вейлин.
Большинство женщин, особенно тех, с которыми были дети, Мясник отпустил, но самых молодых и симпатичных отправил в дом. Оставшихся мужчин спросил о профессии. Ремесленники получили разрешение убираться восвояси, равно как и большая часть торговцев. Но явные бездельники и путешественники, попавшие в Норимар по личным делам, снова оказались в тюрьме. Руорим собирался на досуге обдумать, что с ними делать.
– Есть ли среди вас летописец? – спросил он, наконец. – Мне нужен человек, разбирающийся в вашей истории, который будет заниматься архивом города. Это должен быть ученый, на худой конец простой писарь, знакомый с подобной работой.
