Седовласый шейкан не произнес больше ни слова. Молча показал на север. Повелитель Шейкура проследил за его рукой и увидел приближающееся к крепости огромное облако пыли с многочисленными сверкающими на солнце пятнами.
– Оружие, – выдавил из себя Дармос. – И доспехи. Ты был прав, Фугин! Вот, значит, чего ждал здесь Руорим. Он пришел не для того, чтобы захватить Шейкур для себя, он выслуживается перед хозяином, Хоканом Аширом!
Фугин, хоть и подозревал нечто подобное, растерялся:
– Такого не бывало с момента основания крепости. Что нам теперь делать, Дармос?
Но Дармоса рядом уже не было.
Дармос ворвался в комнату: голова Вейлин, как всегда, свешивалась вниз. Эльфийка почти не шевелилась и была полностью безучастна.
– Что собирается делать Руорим? – набросился на нее Дармос. – Отвечай немедленно!
– Я не знаю, – прошептала она. – Я уже тысячу раз вам говорила: я была его пленницей, а теперь в плену у вас. Вы ведь мне ничего не рассказываете, вот и от Руорима я ничего не слышала. Он использовал меня точно так же, как использует для своих целей всех.
Он схватил ее за волосы и откинул ей голову назад.
– Я тебя убью! – прошипел он.
– Хорошо, – устало отозвалась эльфийка. – У меня больше нет причин жить. Но я все еще слишком труслива для того, чтобы самой лишить себя жизни.
Рука его прикоснулась к ее лицу, но удара не последовало. Шейкан молча вышел. За дверью его ждал Фугин.
– Они начинают беспокоиться, – сообщил он. – Теперь уже весь Шейкур знает, что приближается войско Хокана Ашира. Офицеры собрались в Тронном зале и хотят узнать твои планы.
– Мои планы?! Я расскажу им о своих планах! Но это им не понравится. – Дармос откинул волосы назад и выпрямился. – Тебе тоже не понравится, Фугин.
– Честно говоря, мне все здесь давно уже не нравится. В конце концов, ты просто оттянул поражение, но отвести его окончательно все равно не сможешь.
Дармос на секунду замер. Взгляд его скользил по знакомым с детства стенам. Здесь выросла его дочь. Здесь он много лет провел в тоске и печали, потому что не сказал ей на прощание ни одного доброго слова, а отослал ее, как обыкновенную служанку. Шейкур и народ всегда стояли на первом месте. Зачем?
Шел оживленный спор. Лучи полуденного солнца широкими полосами расчерчивали зал и преломлялись, отражаясь от хрустальных и металлических украшений. Теплый красноватый свет не соответствовал царящему настроению.
Офицеры – мужчины и женщины – замолчали, когда вошел Дармос, и посторонились, давая ему пройти к трону. Но Железнорукий не собирался садиться. Кивнул Мареле, которая тоже присутствовала вместе со своим немым сыном по прозвищу Слухач.
Правитель начал без обиняков:
– Ур только что подтвердил, что приближается войско Хокана Ашира. Именно его и ждал все это время Руорим, устроив для нас спектакль, чтобы мы не узнали об этом заранее. Похоже, что войско состоит только из немертвых и железных. Их приблизительно две тысячи. Предводитель у них тоже железный, огромный, таких здесь никогда не бывало.
– Две тысячи! – воскликнул кто-то. – Трудновато будет.
Дармос Железнорукий покачал головой:
– Мы сражаться не станем.
После этих слов повисло глубокое молчание. В тишине шум от падающего пера показался бы барабанной дробью. К правителю Шейкура были обращены удивленные лица. Никто не задавал вопроса, который буквально висел в воздухе:
– Эта жертва была бы бессмысленной, – продолжал Дармос. – Мы не победим, не сможем даже их задержать, потому что подмоги нам ждать неоткуда. Никто никогда не помогал шейканам, и сейчас будет то же самое. Даже если о здешних событиях станет известно в Хоенмарке или где бы то ни было еще. Сопротивление равнозначно гибели нашего народа, а этого я ни за что не допущу.
Тут уж Фугин не сдержался:
– Сдаться? Ты это серьезно?
– Я все взвесил, – подтвердил Дармос. – Еще придет время освободить Шейкур.
– Нет, – вырвалось у Йореба. – Мы никогда не бросим Шейкур, лучше уж умрем! Ваши слова – это предательство!
– Его заколдовала эльфийка! – крикнула гвардеец Кариме. – Вы лишились рассудка, Дармос Железнорукий!
– Придержи свой слишком длинный язык! – заорал Фугин.
Начался гвалт. Все завопили разом, тут же образовались две группы: одни стояли за Дармоса, какое бы безумное решение он ни принял; другие называли его предателем и клялись, что примут бой, чем бы он ни кончился.
Уже засверкало оружие, и Фугину потребовалось много времени, прежде чем он сумел всех перекричать и навести хоть какой-то порядок. Дармос заметил, что Марела тянет своего сына к выходу, и помог им проложить дорогу.
