Герцоги Сполето и Беневента были естественными союзниками папы в его борьбе с королем Лиутпрандом. Ослабление византийского влияния, сопровождавшееся освободительным движением в Италии, открывало герцогам честолюбивые перспективы на расширение политической самостоятельности и увеличение своих владений. Григорий построил на этом план своих отношений к лангобардскому королю, под рукой оказывая поддержку непокорным герцогам. В то же время король Лиутпранд старался ослабить влияние папы и ограничить притязания герцогов тесным сближением с экзархом. К 728 г. Лиутпранд начал ряд решительных предприятий в Средней Италии, к которым подал повод герцог Сполето Траземунд, захвативший укрепление Галлезе и тем прервавший сношения Рима с экзархатом. Для папы было чрезвычайно важно иметь в своей власти эту крепость, и он достиг возвращения ее уплатой большой суммы герцогу, причем вошел с ним в соглашение насчет будущей совместной политики. Король, видя в этом угрозу для себя, напал на Пентаполь и занял Сполето (739), а герцог бежал в Рим и нашел защиту у своего союзника папы. Лиутпранд вторгся в римский дукат, опустошил римскую область и занял четыре города, владение которыми открывало ему на будущее время свободный путь к стенам Рима. В следующем году король опустошил экзархат и приказал подвергнуть грабежу и разорению владения церкви св. Перта в Кампании. Для папы наступал очень тяжелый период. Он видел, что при том состоянии, в какое приведены ходом событий итальянские дела, ему неоткуда ждать помощи и волей-неволей придется уступить Лиутпранду. Поэтому он послал к королю посольство с просьбой уступить Церкви те четыре города, владение которыми делало его господином Рима[23], и в то же время увещевал епископов Тусции отправиться к королю и поддержать просьбу папы. В крайнем случае он предполагал сам отправиться в лагерь лангобардов и своим личным авторитетом попытаться умилостивить короля. В то же самое время папа обратился за помощью к франкским майордомам. Это был чрезвычайно дальновидный и смелый шаг, и хотя два письма папы к Карлу Мартеллу остались без ответа, тем не менее, это обращение Григория III к франкам было богато важными последствиями, которые мы выясним несколько ниже. В 741 г. сошли со сцены главные деятели эпохи: ранее всех византийский император, затем Карл Мартелл, а в конце года папа. Судьбы Церкви, а вместе и разрешение назревших задач переходило в руки папы Захария I, грека по происхождению и уроженца из Южной Италии.
С этого времени замечается решительная перемена в политических отношениях. Папа Захарий, равно как его предшественники Григорий II и Григорий III, а равно и не менее знаменитые преемники Стефан III (753–757), Павел I (757–767) и Адриан I (772–795) были носителями скорей светского принципа, чем представителями духовного идеала. Они также стремятся к образованию государства и подготовляют почву для светской власти папства, как Клодвиги, как Гогенцоллерны или русские собиратели Олеги и Калиты. Политические союзы, в которых выигрывает тот, кто хитрей и дальновидней, холодное и сознательное нарушение под клятвой данного слова, искусное подтасовывание исторических фактов и намеренная подделка документов — эта политика была в духе времени, ее разделяли и многие другие исторические деятели. Но в руках римских пап были еще другие средства к достижению преследуемых целей: они безгранично злоупотребляли религиозным чувством современников и насильно вымогали у них уступки посредством легенд и вымыслов, где главные роли распределялись между Христом, Богородицей, апостолом Петром и другими чтимыми у христиан именами.
Захарий I, десять лет управлявший Римскою Церковью и итальянскими делами (741–752), нашел возможным замириться с лангобардским королем и без посредничества франков. Но он пожертвовал для того союзниками, не только предоставив Лиутпранду наказать герцогов Сполето и Беневента, но и подкрепив его силы римскими войсками. При этом пострадала, конечно, честь политики папы, но зато сберегался римский дукат и обеспечивалось возвращение 4 городов, занятых Лиутпрандом. Герцог Траземунд был пострижен в монахи, и место его занял подручник Лиутпранда, подчинился также и герцог Беневента; таким образом лангобардский король, по-видимому, достиг своей цели, у него не было врагов в Италии, власть его беспрекословно исполнялась во всей области, занятой лангобардами; такою властью далеко не пользовались его предшественники. Тем не менее, союз лангобардского короля с римским папою имел роковое значение для первого. Папа решился посетить короля в его лагере в Терни, чтобы окончательно установить вопрос о римском дукате. В торжественной процессии как наместник Христа на земле папа отправился к королю, производя на пути большое впечатление в народе.
Как только Лиутпранд получил известие о вступлении папы на лангобардскую территорию, он послал ему навстречу своих людей, а в Нарни ожидал высокого путешественника военный эскорт. Пред воротами базилики в Терни встретил папу и сам король, окруженный своими вельможами и войском. Переговоры начались на следующий день. Мягкими речами папа так подействовал на короля, что он удовлетворил все желания своего гостя. И, между прочим, Лиутпранд составил акт, которым передал папе упомянутые выше четыре города вместе с их жителями. Это был важный реальный акт к основанию светской власти римского епископа. Кроме того, заключен был уже с Римским дукатом как отдельным и самостоятельным политическим телом 20-летний мир и выданы папе захваченные в плен итальянцы. Наконец, любезность короля простиралась до того, что он возвратил папе патримонии св. Петра, захваченные в период последних войн. Угощая папу и удовлетворяя его просьбы и желания, король пришел в такое веселое настроение, что выразился: «Я не помню, чтобы когда имел такое приятное общество за столом».
В 742 г. король Лиутпранд предпринял последнее дело, чтобы увенчать свою политику в Италии, именно движение на экзархат и Пентаполь. В самом деле, не было ничего легче, как положить конец византийскому господству, выгнав слабые гарнизоны из греческих городов. Но папа и на этот раз вмешался в дело: когда его увещания не возымели действия и Лиутпранд продолжал осаждать Равенну, Захарий снова отправился к нему на свидание. Несмотря на явное желание уклониться от личных переговоров, папа достиг, однако, свидания с Лиутпрандом и убедил его отказаться от завоеваний в греческой части Италии. Так, при всех сочувственных качествах, при значительных способностях и понимании нужд своего народа Лиутпранд терял твердость и уступал всякий раз, как папа вступал с ним в личные переговоры и объяснения. Лангобарды по смерти Лиутпранда не имели такого способного короля и потому, не став при нем твердою ногою в Италии, после него должны были постепенно терять и свои области, и влияние и мало-помалу утрачивать независимость и национальность.
Когда в 744 г. умер король Лиутпранд, политическое положение Италии оказалось далеко не определившимся; нельзя еще было предвидеть, кому принадлежит будущее: лангобардскому ли королю, или римскому папе. Наиболее ясной представлялась роль империи, которая при Льве Исавре утратила в Италии свое влияние и не могла содержать достаточных военных сил, чтобы защищать свои притязания. Вместе с тем и для лангобардского короля, и для папы не оставалось больше сомнения, что в предстоящей борьбе за национальную свободу в Италии последнее и решительное слово будет принадлежать не византийскому царю.
По смерти Лиутпранда некоторое время во главе королевства был его племянник Гильдебранд. При нем началась реакция, выразившаяся в движении против королевской власти, вследствие чего в Сполето восстановлен был низверженный Лиутпрандом Траземунд, а на севере герцог фриульский Рачис провозгласил себя королем. Переворот встретил большое сочувствие со стороны папы, и новый король подарил Римскую Церковь двадцатилетним миром. Женившись на римлянке по имени Тассиа, Рачис оказывал покровительство итальянцам и тем возбудил против себя нерасположение среди лангобардов. Раз Рачис напал на Пентаполь и осадил Перуджию, но в дело вмешался папа, лично посетил короля в его лагере и убедил его отступить от осажденного города. Это переполнило чашу терпения лангобардов, усматривавших в уступке короля папе измену национальным требованиям. В 749 г. вместо Рачиса избран в короли брат его Айстульф, в котором национальная лангобардская идея получила могущественного выразителя. Прежде всего он напал на северные части греческих владений в Италии. Он захватил важный торговый город на устье р. По Комачио, затем Феррару, составлявшую ключ к Равенне, и прошел до Истрии. Не прошло и двух лет после его вступления на престол, как Равенна очутилась в его руках, будучи сдана ему последним экзархом Евтихием в 751 г.
Правда, в руках императора оставались еще Венеция и Истрия, Неаполь и Южная Италия. Но Айстульф принимал решительные меры, чтобы покончить с чуждым господством в Италии. Он ввел новый закон о военной службе и обязал крупных земельных собственников являться на войну в панцире и на коне и поставлять определенное число всадников в зависимости от размеров находящегося в его владении участка. Далее в законах Айстульфа проходит слишком резкая черта обособленности между лангобардами и итальянцами. Торговые и другие сношения между лангобардами и итальянцами наказывались конфискацией
