В дверях стояла Франци. Рядом с ней Шурли.
— Добрый вечер, — сказала Франци.
— Отчего вы в тот раз так разволновались? — спросил Шурли.
— Когда в тот раз? — не понял господин Мехтель.
— Ну тогда, — сказала Франци, — когда мы сидели на телебашне.
— Вы хотите сказать, что это были вы? — сказал господин Мехтель. — Это вы бросьте!
— Да нет же, мы! — заверил его Шурли. — Только мы были не одни.
— Не одни?
— Закройте на минуту глаза, — предложил Шурли.
— Зачем? — спросил господин Мехтель. Он сегодня предпочитал не спускать больше глаз со своей башни.
— Ну пожалуйста, — попросила Франци.
Что ж, господин Мехтель прикрыл глаза.
— Только не пугайтесь, — предупредил Шурли.
Но как было господину Мехтелю не испугаться! При виде Мартина с Георгом он как стоял, так и сел на пол.
— Вы их не бойтесь, — объяснил Шурли. — Это наши друзья.
— Друзья? — переспросил господин Мехтель, продолжая сидеть на полу. — И сколько их?
— Всего двое, — ответила Франци. — Мартин и Георг — настоящие драконы.
— Но этого же не может быть, — проговорил господин Мехтель. Он встал, очищая брюки.
— Да посмотрите же! — сказала Франци.
Мартин замахал крыльями, подняв ветер, от которого у господина Мехтеля волосы стали дыбом, и сделал в воздухе круг. Господин Мехтель стоял с разинутым ртом. Вдруг он увидел, что Мартин намерен опять приземлиться на телебашне.
— Нельзя! — вскрикнул он.
Мартин пролетел дальше.
— Теперь что вы скажете? — спросил Георг.
— Я умолкаю, — сказал господин Мехтель.
— А что должен делать мастер по наблюдению за телебашней? — полюбопытствовала Франци.
— Откуда вы знаете, кто я такой? — удивился господин Мехтель.
— Это же написано у вас на двери, — сказал Шурли.
И правда, на двери висела табличка:
Эти слова были даже подчёркнуты.
— Моя обязанность следить за передатчиком, — объяснил господин Мехтель, — Вы только что нарушили ход программы.
— Очень жаль, — сказал Мартин, который опять появился у дверей. — Честное слово, мы этого просто не знали.
— Мы тренировались, — пояснил Георг. — Мы очень давно не летали.
— Теперь у вас здорово получается, — признал господин Мехтель.
— Мы можем теперь полететь далеко-далеко, — сказал Георг.
— Куда, например?
— Не знаю.
— А может, на Майорку? — сказала Франци.
— Очень жаль, что я не могу пригласить вас к себе в дом, — извинился господин Мехтель. — Я тут и один едва помещаюсь.
— Ничего, — сказала Франци. — Нам всё равно пора домой.
Дети уселись опять на драконов. Те замахали крыльями и взмыли в воздух. Волосы у господина Мехтеля снова стали дыбом.
Дети махали руками, и господин Мехтель махал в ответ, пока драконы не скрылись из глаз.
Ещё раз внимательно оглядев телебашню, господин Мехтель вернулся к себе. Гуляш с картошкой снова остыл. Разогревать его господин Мехтель больше не стал. Он опять принялся за отложенный кроссворд.
— Так, значит, восьмой по вертикали: остров-курорт? — Господин Мехтель взял свой чернильный карандаш. — Это нам легко, — удовлетворённо провозгласил он. — МАЙОРКА.
Троекратный гудок автомобиля возвестил о прибытии господина Меринского. Через несколько секунд тот уже был на пороге.
— Ну как, выяснили вы наконец причину помех?
— Да, — ответил господин Мехтель.
— И что там было?
— Эти летающие объекты оказались драконами, — сказал господин Мехтель.
Господин Меринский глубоко вздохнул и серьёзно посмотрел на мастера по наблюдению за телебашней.
— Да, — проговорил он, — я вижу, одиночество здесь наверху вредно действует на психику.
4
Вторично Франци и Шурли встали в девять часов. Папа уже два часа как ушёл на работу. На этот раз он, против обыкновения, портфеля не забыл, зато обул два разных ботинка: на левую ногу — тёмный, остроносый, а на правую — из светлой замши. Так и отправился. Мама заметила, что остались непарные, лишь когда взялась чистить обувь.
— Вы передали приглашение? — спросила мама, когда дети уселись за стол.
— Передали, — сказал Шурли. — Георг и Мартин придут вечером в шесть.
— Прекрасно, — сказала мама и опустила в кофе три кусочка сахара. — Сколько же им всё-таки лет?
— Мартину — пятьсот, — ответил Шурли. — А Георг на сто двадцать восемь лет младше.
— Мне сейчас не до шуток, — рассердилась мама и выпила сразу весь кофе. При этом она поперхнулась, потому что один кусочек сахара не до конца растаял, и вся раскраснелась от кашля.
Весь день Франци и Шурли провели у тёти Анчи. Они наведывались к ней дважды в год. Детям тётушка казалась очень милой. Мама считала её старой чудачкой, а папа (за глаза) называл старым пугалом. Впрочем, при ней он помалкивал.
Тёте Анчи было шестьдесят пять лет. У неё был маленький дом, она считалась их единственной родственницей, поэтому папа не находил причины запрещать детям изредка бывать у неё в гостях.
Кое-что в тётушке и впрямь могло показаться странным. Последние двадцать лет она не покидала своего дома, во всяком случае небольшого садика, который его окружал. В этом саду бурно разрослись сорняки, а больше не было ничего, и это не правилось соседям. Они говорили, что сорняки от тёти Анчи попадают на соседние ухоженные участки. В доме у неё царил полнейший беспорядок, поскольку тётушка никогда не прибиралась. Вместе с ней там жили две кошки, попугай и шесть золотых рыбок. Даже за
