окаменел в полуобороте.
Второй человек был жив и одет, но одет весьма странно. Предметы его гардероба, даже истрепавшись до состояния обносков, образовывали исключительно негармоничное сочетание: холщовая рубаха явно с чужого плеча, генеральские штаны с осыпавшимися золотыми лампасами и высокие сапоги со шнуровкой. В то же время его круглое, румяное лицо, так и лучившееся умиротворённой благостью, заставило Пеона отбросить ассоциации с уличными попрошайками.
Странно одетый человек, заметив Пеона, приветливо помахал рукой и высоким голосом, напевно растягивая гласные, произнёс:
– Здравствуй, пришелец из суетного мира, и добро пожаловать в Дремотные леса! Меня зовут Городьба, когда-то давно я был странствующим рыцарем, но теперь это не имеет значения, потому что здесь я обрёл путь радостного смирения!
– Здравствуй, Городьба. Меня зовут Пеон, я… художник, хотя, вообще-то, сейчас оруженосец, но это временно… и, пожалуй, тоже не важно. Ты не будешь ли возражать, если я напьюсь из этого ручья?
– Какой замечательный вопрос! - ласково улыбнулся Городьба. И как же легко и приятно на него отвечать! Я слышу в нём простоту, ведущую к смирению. Разве возможен отказ? Так пей же!
– Спасибо, - с той же похвальной простотой ответил Пеон, опустился на корточки и принялся пить, жадно зачерпывая ладонями студёную вкусную воду. Городьба наблюдал за ним с отеческим умилением.
– Полагаю, что это - не единственный вопрос, смущающий твой ум. Позволь же пригласить тебя в нашу уютную обитель, где я мог бы за скромной трапезой постараться разрешить твои сомнения… Одну лишь смиренную просьбу осмелюсь высказать: не бередить мою несовершенную душу, а равно и души братьев моих во смирении, новостями из суетного мира. Как бы тебя ни спрашивали, как бы ни упрашивали рассказать, что там творится новенького, - не отвечай ни слова. Сам же спрашивай о чём угодно, не стесняйся.
– С удовольствием приму твоё приглашение, - откликнулся Пеон. - Кстати, а почему ты так странно одет?
– О, благодарю тебя! - воскликнул Городьба. - Ничто так не укрепляет смирение, как необходимость отвечать на бестактные вопросы.
– Ну, извини, - пожал плечами Пеон. - В таком случае, что это за статуя?
– Не стоит извиняться! Вообще никогда не стоит извиняться. Ведь если в какой-то момент ты признаёшь свою неправоту - это значит, что во все другие моменты ты полагаешь себя правым. Позволь рассказать тебе чудесную историю о шуте по имени Полено и разбойнике Соловье…
– Вообще-то, я её уже слышал.
– Неужели? От кого же?! - изумился Городьба. - Впрочем, погоди, не отвечай. Этот вопрос касается суетного мира - значит, я не хочу его задавать.
Городьба подхватил с земли наполненные водой бадьи и пошёл по тропе в глубь леса (двигался он так же неспешно и плавно, как говорил). Пеон, перепрыгнув через ручей, зашагал следом.
– Что касается твоих вопросов, то, видишь ли, мы все тут бывшие герои, охотники за сокровищами и прочие искатели приключений. В прежней, суетной жизни мы в гордыне своей не считали нужным овладевать ремёслами. А теперь вот некому нас научить. Кое-какие простейшие вещи мы научились делать самостоятельно, но ткачество, кройка и шитьё нам, увы, не по силам. Поэтому одеваемся мы в то, что снимаем с окаменевших гордецов. Всё равно этим несчастным одежда больше не нужна. Кому какой предмет достанется - решает жребий. Вот потому-то я так и одет. Что касается этих, как ты выразился, статуй… Тебе наверняка известно, что в Дремотном лесу обитает Чудище. Собственно, ты ведь назвался оруженосцем - значит, наверняка явился сюда из дальних краёв… возможно, даже из Имска… о, умоляю, не рассказывай мне про Имск!
– Не буду, - пообещал Пеон.
– Спасибо. Так вот, ты явился сюда со своим господином, чтобы уничтожить Чудище и тем самым положить конец проклятию… Кстати, а где твой господин?
– Понятия не имею, - ответил Пеон. И забеспокоился. Но не слишком сильно - что-то ему подсказывало, что Ястреб не пропадёт. И в том смысле, что самостоятельно выпутается из любой передряги, и в том смысле, что обязательно найдётся.
– Будем надеяться, что он также повстречает кого-нибудь из братьев. Так вот, вы явились сюда для того, чтобы уничтожить Чудище…
– Честно говоря, не для этого.
– Ну, значит, для того, чтобы добыть сокровище, обозначенное крестом на таинственной карте.
– Однако! - изумился Пеон. - Ив скольких же экземплярах существует эта карта?
– Для смиренной простоты условились считать, что в одном экземпляре. Переходящем от одного временного владельца к другому и никогда не пересекающем границу суетного мира. Впрочем, это неважно, ведь сокровище всё равно на самом деле не существует.
– Надо думать, его давным-давно уже выкопал первый владелец карты?
– Не надо думать! Соображать - можно, и даже приветствуется, но думать и, тем более, размышлять - только в случае крайней необходимости. Немотивированные раздумья провоцируют сомнения, сомнения ведут прямо к гордыне. Это же очевидно! Позволь мне поведать тебе чудесную историю о неправильном великане по имени Забей…
– И эту историю я тоже уже слышал. Ладно, значит, на самом деле ни сокровище, ни чудовище не существуют?
– Чудище, увы, существует… Позволь, наконец, поведать тебе поучительнейшую историю, которую ты наверняка ещё не слышал. Давным-давно жил на свете величайший из достойнейших - сэр Дубина, известный также как Молот Справедливости. Был он единственным подлинно безупречным героем: всё, что он думал и говорил, было правильно. Все его деяния были во благо людей. Бесконечно великодушный, он принимал восхваления как должное, клеветников же (находились и такие) строго карал во имя правды и справедливости.
Однажды, во время одного из путешествий, он встретил прекраснейшую из девушек - единственную, достойную чести стать его невестой. И он сделал её своей невестой. Он поселил её во дворце, окружил роскошью, осыпал подарками. Он устранил с её жизненного пути всех недостойных людишек, считавших себя её поклонниками, а также и родственников, пытавшихся оказывать на неё вредное влияние. Он совершил в её честь множество подвигов. Одним словом, он превратил её жизнь в райское блаженство. А когда с ней случилась беда - внезапное безумие поразило её разум - он спустился за ней в лабиринты подсознанья и вырвал её из лап психотерапевтов. Вот какова была его любовь!
И был у сэра Дубины оруженосец, единственный человек, которого он считал достойным доверия. Отправляясь за новыми подвигами, Молот Справедливости оставил возлюбленную на его попечение. Поскольку сэр Дубина всегда поступал правильно, очевидно, что сделал он это не потому, что боялся оставить невесту одну, а потому, что желал подвергнуть испытанию верность близких людей. И, увы, они не выдержали испытания. Подлейший из оруженосцев позволил себе воспылать страстью к невесте своего господина. Ослеплённый гордыней, он вообразил себя достойным любви прекраснейшей из женщин и, воспользовавшись её слабостью, соблазнил её, похитил и сбежал с ней.
Вернувшись и найдя свой замок пустым, сэр Дубина воспылал праведным гневом и пустился в погоню. Он настиг изменников здесь, в Дремотном лесу. И уже приготовился свершить возмездие, но вероломный оруженосец нанёс удар первым, и Молот Справедливости покинул суетный мир. Столь полным было его совершенство, что он не умер, как обычный человек, не обратился в прах и тлен, но в прямом смысле перестал существовать, словно бы растворившись в воздухе. Остался лишь его праведный гнев, обернувшийся проклятием. И проклятие это было столь же грандиозным, как и все его деяния. Предатель- оруженосец превратился в волшебный меч, обречённый беспрекословно служить своим владельцам. Прекраснейшая из женщин стала Чудищем, столь чудовищным на вид, что одного лишь взгляда на неё, хоть краешком глаза, достаточно, чтобы любой мужчина, не отринувший гордыню и не обратившийся к смирению, в мгновение ока окаменел - подобно тому несчастному, которого ты видел у ручья. Лес же, в котором рассеялся Молот Справедливости, стал ловушкой для ложных героев, обуреваемых гордыней.
И будет так до тех пор, пока не явится подлинный герой, на которого чары Чудища не подействуют.
