Новая тактика была проверена на учениях с помощью 37-й дивизии, пока летчики морской пехоты еще действовали на Бугенвилле. Солдаты имитировали атаку вражеского бункера, сопровождавший их ALP вызывал авиацию, и «Доунтлессы» имитировали атаку, хотя и не сбрасывали бомбы. Сложно представить, как отреагировали бы на все это японцы, но на Филиппинах им предстояло на своей шкуре испробовать результаты этой подготовки. Учения также способствовали более тесному сплочению летчиков и пехотинцев, что было крайне важно для совместных действий. Это взаимное уважение позднее принесло свои плоды.
Наконец все было готово, оставалось лишь опробовать подготовленное в бою. Тем временем, 17 октября первые армейские подразделения высадились на Филиппинах, а через 3 дня последовала основная высадка на восточном побережье острова Лейте. 21 октября в бой вступили первые подразделения морской пехоты, когда на Лейте высадились V десантный артиллерийский корпус генерал-майора Т. Э. Берка и 1500 морских пехотинцев. Однако плацдарм был пока не совсем надежным. Потребовались крупные сражения на море и в воздухе, в ходе которых были уничтожены остатки японского флота, чтобы угроза десанту была устранена. Первой эскадрильей морской пехоты, перелетевшей на берег, стала эскадрилья ночных истребителей VMF(N)-541, которая прибыла в Таклобан 3 декабря. Тем временем экипажи пикировщиков продолжали тренировки и ждали своего шанса.
Он выпал только в новом году. В последнюю неделю января 1945 года 5 эскадрилий «Доунтлессов» морской пехоты совершили 255 самолето-вылетов и сбросили 104 тонны бомб ценой потери одного SBD, сбитого зенитным огнем 28 января.
Затем части 1-го авиакрыла морской пехоты, в том числе и эскадрильи пикировщиков, начали операции, связанные с подготовкой высадки армейских частей на Лусон. 9 января американская 6-я Армия высадилась на остров, а через 2 недели туда прибыли подразделения 24-й авиагруппы морской пехоты. Вскоре после этого они начали боевую деятельность, поддерживая войска. Во время операции в заливе Лингаен им пришлось помогать десанту с самого первого дня.
Первое крупномасштабное испытание прошло 31 января, когда самолеты морской пехоты получили приказ поддержать наступление 1-й кавалерийской дивизии на Манилу. Во время 66-часового марша летчики морской пехоты в полной мере продемонстрировали свой профессионализм, пикировщики действовали отменно. Применение многочисленных групп связи принесло значительную пользу и помогло убедить армию. В одном из отчетов пишется: «Воздушная поддержка самолетов морской пехоты вынудила противника сидеть в укрытиях. Это помешало ему организовать действенное сопротивление и помогло быстрому продвижению 1-й кавалерийской дивизии». Бригадный генерал Уильям К. Чейз, командовавший 1 -й бригадой во время наступления на Манилу, заявил: «Я никогда не видел такой эффективной и точной поддержки, какую оказали нам морские пехотинцы». Другой выдающий армейский командир придерживался такой же точки зрения. В интервью, данном после вступления американцев в Манилу, генерал-майор Верн Д. Мадж отметил:
«Я могу без всякого преувеличения сказать, что действия подразделений пикировщиков морской пехоты были чуть ли не самыми гибкими, какие я видел в этой войне. Они испробовали буквально всё, и из опыта совместных действий с ними я обнаружил, что всё ими сделанное, обычно завершалось успешно. Пикировщики 1-го авиакрыла вынудили противника бежать. Они держали солдат врага в укрытиях, и это позволило нам продвигаться с большей скоростью и меньшими потерями. Я могу только восхищаться экипажами пикировщиков, их работой, которую они проделали, поддерживая моих солдат в этой операции».
Американская армия продолжала наступать и после захвата Манилы. 1-я пехотная дивизия полковника Джеймса Р. Риза 4 февраля захватила Сан-Хосе, расположенный к северу от столицы. В этот день армейские ВВС попытались доказать, что и они чего-то стоят. Они попытались поддержать наступление, обстреливая противника, но это принесло одни несчастья. 1-я дивизия понесла потери от огня американских же самолетов. Это вызвало озлобление и солдат, и офицеров. Командир дивизии теперь предпочитал отказываться от воздушной поддержки, как бы трудно ни шли дела.
Однако 28 февраля взвод под командованием раненного лейтенанта был отрезан от главных сил в долине, которую удерживали японцы. Местность была очень неровной, и траншеи японцев находились всего в 200 ярдах от окруженных американцев. Командование определило, что любая попытка прорваться к ним приведет к тяжелым потерям, так как солдатам придется наступать не менее часа под плотным огнем японцев. Это очень напоминало действия Роуэлла 20 лет назад, и летчики морской пехоты доказали, что полученные тогда уроки применимы и сейчас.
Морские пехотинцы по радио вызвали помощь, и после тщательного обсуждения ситуации по радио полковник Риз дал разрешение действовать. Однако он поставил условие: самолеты будут сбрасывать только одну мелкую бомбу из подвешенных под крыльями. Странное условие, но его пришлось принять. Морские пехотинцы обрадовались подвернувшейся возможности, и один SBD полетел к цели. Собралось множество встревоженных наблюдателей, в том числе почти все командование полка. Они следили за атакой, расположившись на высоких скалах одного из склонов долины. Видимость была отличной. Когда «Доунтлесс» начал пикировать, четко видимый в голубом небе, все заметили, как от него отделилась бомба. Она попала прямо в цель, разорвавшись среди японских траншей. На полковника Риза это произвело впечатление, и он по радио разрешил сбросить тяжелую бомбу, подвешенную под фюзеляжем, и вторую бомбу из-под крыла.
Пилот «Доунтлесса», получив разрешение, начал набирать высоту для повторной атаки. Это заняло у него 20 минут. Тем временем 7 остальных SBD терпеливо кружили в воздухе, ожидая своей очереди. Второй заход оказался еще более точным, обе бомбы легли прямо на головы японцам. С этого момента 1-й полк стал самым горячим сторонником авиации морской пехоты, и немедленно было дано разрешение на атаку всей эскадрилье. Из 27 сброшенных бомб самая дальняя разорвалась в 30 ярдах от цели.
Полковник Риз стал ярым защитником пикировщиков. Теперь 1-й полк ежедневно выдавал заявку на 9 самолетов в день до самого окончания боев.
Этот вылет также подтвердил гибкость системы радиосвязи, что позволило армейскому командиру, ALP и командиру эскадрильи в воздухе договориться о том, куда класть каждую бомбу. Дальность связи тоже пока была вполне удовлетворительной, но постепенно эфир все больше и больше засорялся пустой болтовней. Когда УКВ-каналы стали слишком забиты переговорами армейских летчиков, морские пехотинцы перешли на средние волны.
Высадка в заливе Лингаен не захватила японцев врасплох. В конце концов, они сами 4 года назад высадились там же, поэтому противник вполне резонно предположил, что и американцы захотят высадиться в Манильской бухте. Японский план предусматривал, что 250000 солдат 14-й Армии будут разделены на 3 группы, чтобы ограничить продвижение американцев равниной, на которой их будет удобно контратаковать. Но, как и Роммель в Нормандии, японцы не поняли, насколько господство союзников в воздухе помешает передвижениям их войск.
Американские строительные батальоны работали без устали, и 23 февраля на Миндоро начали действовать 2 взлетные полосы. В результате, когда японцы попытались перебросить свои дивизии, чтобы отразить десанты американцев на Лусоне, они обнаружили, что их колонны подвергаются постоянным ударам пикировщиков на дорогах к северу от столицы. Попытки укрыться в джунглях также не приносили японцам ничего хорошего, поскольку там их ждали филиппинские партизаны, поддерживавшие американцев. В результате вся система японской обороны рухнула под градом бомб. В число жертв попала и единственная танковая дивизия, которую имел генерал Томоюки Ямасита. К 27 января все 6 аэродромов авиабазы Кларк были захвачены американцами. После 3 недель боев, 23 февраля была взята сама столица. Во всех этих операциях важную роль сыграло 1-е авиакрыло морской пехоты.
Приведем еще одно свидетельство армейского командира, который признал заслуги пикирующих бомбардировщиков. В истории 24-го полка рассказывается, что один солдат был отрезан от товарищей и окружен японцами.
«На долгое время воцарилась тишина. На следующее утро меня разбудили пикировщики. Самолет за самолетом бросались на позиции япошек. Они сбрасывали напалмовые и фугасные бомбы вокруг меня. Меня
