выходить, не забудь запереть дверь.
Вэнь Хаогу тихонько вышел из комнаты.
В комнате осталась одна Бай Би, вокруг — никого, дверь закрыта, тишина. Наверное, в тот вечер, когда случилась беда с Цзян Хэ, все было точно так же. Подняв голову, она осмотрелась. На душе было тошно, будто она провалилась в болото и барахтается в грязи, не в силах вырваться из засасывающей трясины. Бай Би заглянула в ящик. В нем лежало немногое: аккуратная стопка газет за предыдущий месяц, несколько специальных книг по истории и археологии. Самым толстым был журнал по вопросам истории «Лиши яньцзю».
Еще здесь были перчатки, лупа, несколько маленьких щипчиков и небольшие бамбуковые бирки — инструментарий Цзян Хэ на раскопках. В самом дальнем углу ящика — связка ключей. Она взяла эти ключи, которых у Цзян Хэ никогда не видала. Бай Би вздохнула: у нее все-таки оставалась надежда что-нибудь найти, но здесь если и было что-то важное, то его давно уже забрала полиция и унесла как вещественное доказательство.
Она горестно покачала головой и взяла толстый исторический журнал «Лиши яньцзю». Вдруг из журнала выпал маленький блокнотик. Бай Би внимательно осмотрела его. Он был очень тоненький, в белой бумажной обложке. Бай Би бережно раскрыла блокнот и увидела, что в самом начале черной тушью написано следующее:
А то еще видал я Кумскую Сивиллу в бутылке.
Дети ее спрашивали «Сивилла, чего ты хочешь?», а она в ответ: «Хочу умереть».
Посвящается Эзре Паунду,
Мастеру выше, чем я
Это была поэма Элиота «Бесплодная земля», которую Бай Би раньше читала. Нельзя сказать, что поэма ей очень нравилась, но некоторые строки произвели глубокое впечатление и запомнились.
Однако эти строки были записаны вовсе не рукой Цзян Хэ. Тот писал иероглифы грубо и размашисто, а в этом блокноте они были выписаны тонко и изящно. Должно быть, их писала девушка. Бай Би стала листать дальше. Правильно, все та же длинная поэма, которая заполнила несколько страниц; переписано вплоть до двух последних строк:
Запись кончалась именем поэта: Элиот.
Ниже была строчка иероглифов, которая озадачила Бай Би. После имени Элиота чья-то рука начертала:
«Не Сяоцин дарит Цзян Хэ».
Не Сяоцин? Этого имени Бай Би никогда не слышала. Кто это? Имя напомнило, что у Пу Сунлина в «Странных историях из кабинета неудачника» есть новелла «Не Сяоцин», а по ней снят кинофильм «Блуждающая душа девушки Цин». Имя девушки, ставшей тенью, у которой возник захватывающий роман со студентом… Конечно, эта Не Сяоцин никак не может быть персонажем, описанным Пу Сунлином. Возможно, отец девушки любил читать новеллы Пу Сунлина, поэтому и дал дочери такое интригующее имя.
Никаких сомнений, что поэма Элиота «Бесплодная земля» была переписана девушкой Не Сяоцин и блокнот с ней она подарила Цзян Хэ. Он спокойно хранился в ящике его стола, пока Бай Би не увидела его. Дело оказывается не таким простым, как она себе воображала. Сердце Бай Би снова заколотилось, она схватила блокнот и стала листать дальше. В конце несколько страниц оставались чистыми, там ничего не было написано. Она осторожно положила блокнот на стол тыльной стороной кверху и только тогда заметила, что на ней сделана надпись двумя иероглифами:
Бай Би могла поклясться, что эти два иероглифа были написаны собственной рукой Цзян Хэ. Заклятие? Заклятие чего? Она тихонько прочитала про себя оба иероглифа по отдельности:
«За-кля-ти-е».
Какой в этом смысл? Словно кто-то крепко обхватил ее за плечи и потряс; Бай Би уронила голову и задрожала всем телом. Не надо больше оставаться в этой комнате! Ей захотелось уйти отсюда, уйти от всех этих вещей. Она взяла блокнот и связку ключей из ящика, положила себе в сумочку, потом быстрым шагом вышла из комнаты и заперла дверь.
Ей не хотелось снова встречаться с директором, поэтому Бай Би постаралась поскорее выйти за большие ворота Института археологии. Тяжко было переносить здешнюю атмосферу, хотя раньше она была привычной. Бай Би прошла по полутемному коридору и уже подходила к большим воротам, когда навстречу ей вышел высокий мужчина и, улыбаясь, произнес:
— Вы, должно быть, и есть Бай Би. Как вы повзрослели. А меня припоминаете?
Она рассмотрела стоявшего перед ней мужчину. На взгляд ему было лет тридцать пять — тридцать шесть, вполне городского вида. Тщательно перебрав в памяти все лица, похожие на это. Бай Би неуверенно сказала:
— В свое время папа велел, чтобы я называла вас дядя Линь, верно?
— У тебя прекрасная память. А я помню, что в детстве ты часто рисовала картинки у папы в комнате. Однажды на плане для раскопок ты нарисовала яблоко и грушу. Вот было забавно! Меня зовут Линь Цзысу, я здесь отвечаю за хранение находок.
Бай Би кивнула, вспомнив наконец человека, который стоял перед ней. Тогда Линь Цзысу был молодым парнем двадцати с небольшим лет, только что поступившим в институт. Еще она вспомнила, что он всегда очень модно одевался. Бай Би заговорила почтительно:
— Здравствуйте, сегодня я пришла только посмотреть на то место, где случилась беда с Цзян Хэ.
— Забудь про все. Не надо больше приходить. Это дело к тебе касательства не имеет, — Линь Цзысу вдруг заговорил очень строгим голосом.
Как же так? Почему он сказал то же самое, что в тот день говорил Сюй Аньдо? Не понимая, Бай Би переспросила:
— Извините, а о каком деле речь? Вы непременно должны мне сказать, прошу вас.
— Бай Би, ты еще молода, перед тобой длинный и долгий путь, не надо из-за случившегося пренебрегать опасностью и понапрасну рисковать. Дело не стоит того.
— Какой опасностью? Скажите мне, пожалуйста.
— Смотри: Цзян Хэ уже умер, причем непонятно отчего. Ты, должно быть, уже знаешь, что Сюй
