индукторами. Они проснутся и будут думать, что все это было лишь странной вечеринкой — как это и выглядело еще десять минут назад. Что во всем виновата лишь «пыльца», которую вы принимали в начале вечера и примете снова перед уходом. До этого момента вы не должны больше ничего принимать.
— И последнее. — Тут женщина по имени Вив посмотрела назад, на сцену, где все еще стояла блондинка, огромная и безучастная. — Взгляните на ту зверушку. Она — человек. Когда-то фейри имели обыкновение держать при себе обычных людей, не являющихся носителями духа, подвергая их воздействиям «пыльцы». Это делалось ради собственного… — она на миг запнулась, подыскивая слово, — удовольствия, что абсолютно недопустимо. Этой девушке сегодня здесь не место.
После этого она повернулась, чтобы уйти. Мотылек стоял рядом, наклонившись и что-то шепча. Вокруг Морганы все постепенно приходило в норму. Должно быть, женщина дает им время, чтобы свыкнуться с тем, что они только что узнали. И конечно, ей понадобится проверить, что случилось с мертвым парнем в кольце.
Мертвый парень в кольце!
Люди начали подниматься с земли, и инстинкт говорил Моргане: нельзя находиться поблизости, когда они очнутся. Рыжеволосая девушка — их проводник, поняла она, или индуктор — подходила к каждому, показывала на небо, потом обнимала их. Остальные жались вокруг. Музыканты «Флейма» — вот почему они показались ей знакомыми, поняла Моргана — собирали в полумраке свои инструменты. Еще один молодой человек, по виду менеджер, вспрыгнул на сцену и подбирал рюкзаки. Блондинка с дредами тоже была здесь и пристально глядела на Моргану, но не приближалась. Никс не показывался. Ундина, обхватив голову руками, скрючилась в позе зародыша. Почти все исчезли, и Моргана знала, что и ей тоже пора убираться.
Нужно было лишь секунду подумать.
«Хорошенькое личико в зеркале. Вот кем они меня считают».
Моргана сжалась на все еще влажной земле, подтянула ноги к груди и обхватила их своими тонкими руками.
— Зубная фея, — прошептала она и засмеялась.
Она была права с самого начала. Она не такая, как все — все эти смертные, гнилозубые потребители порошка от потливости ног. Она станет Потомком — это простое словечко теперь вызывало чувства отнюдь не простые. Станет такой, как Вив. Нет, она станет вместо Вив.
Откуда-то из самого дальнего уголка души всплыло загнанное вглубь давнее-давнее воспоминание. Тогда она долго блуждала по лесу; должно быть, ей было меньше двенадцати лет, потому что деревья казались огромными. В вышине кружила птица — как теперь она думала, это был сокол, — выискивая добычу. Моргана чувствовала ее голод, холод ее сердца, тонкую струйку воздуха возле острого, как кинжал, клюва. Каждое перышко было взъерошено, и волоски на детской руке Морганы вздыбились, словно сопереживая. Вместе с соколом она настороженно, целеустремленно высматривала добычу. Путь сокола пересекла другая птица, такая беспомощная и беззащитная под равнодушным небом. Страшное мгновение тишины — и сокол словно нырнул вниз, схватил добычу в когти и убил ее, пронзив грудь.
Моргана внезапно вспомнила К. А. Его образ встал перед глазами, и в носу защипало. Если она — фейри, то кто тогда он? Есть ли между ними родство — кровное родство? Она вспоминала слова, которые произносила Вив:
«Подменыши. Индуктор. Туловище».
Было так много вопросов. Кто ответит на них? Мотылек? Этот парень — неудачник, а ночь вечеринки казалась теперь такой далекой. Ей не следует думать ни о нем, ни о брате. Даже мысль о матери она, преодолевая внутреннюю боль, выкинула из головы — об Ивонн с ее старомодными кофтами, вульгарными сарафанами и дешевой обувью.
Но было одно слово, с которым она не желала расставаться, которым она упивалась, как ребенок новой игрушкой. Слово, которое Вив произнесла в самом конце, почти неслышно — так тихо, что казалось, его выдохнул сам вулкан. Имя тех злых, темных. Тех, кого нужно уничтожить.
«Резатели», — чуть слышно повторила она и оттолкнулась от каменистой земли.
Стоя у края сцены, Мотылек искал в карманах ключи от машины. Мысли его уже были сосредоточены на том первом дне, когда он сможет поговорить со своим кольцом. Что он скажет им? Он посмотрел на редеющую толпу — картина была очень знакомая, после стольких-то лет. Очень важно все сделать правильно, избежать ошибок, которые совершил его собственный проводник, — беспокоясь из-за этого, Мотылек нервничал больше обычного.
Позвякивая ключами в кармане, он потер подбородок.
— Хватит дергаться!
С неподвижным лицом Вив внимательно смотрела на молодого человека, положив руку на трость, с которой никогда не расставалась, но не опираясь, а скорее сжимая, будто готовилась нанести удар.
— Где твои мозги?
Мотылек посмотрел на свои ботинки, потом снова поднял глаза, пытаясь встретиться с ней взглядом. Эта женщина-Потомок нервировала его, и он старался успокоиться, водя пальцем по бородкам ключей.
— Делай то, что я тебе говорю.
Вив, напряженная и жесткая, однако же не была высокомерной. Влияние, которым она пользовалась, черпало свою силу из каких-то глубинных источников вне ее самой, что и позволяло ей смотреть на стоявшего перед ней юношу таким пристальным, спокойным и решительным взглядом.
— Ты прекрасно справляешься, Мотылек. Ты достиг… — она крутанула палкой в правой руке, словно подыскивая слова, — значительного прогресса. Ответственность пошла тебе на пользу. Ты счастливчик. Ведь ты мог бы оказаться среди отверженных. Ты знаешь, кого я имею в виду.
Люди вокруг них снова засуетились, сбивались в кучу, переговаривались, спрашивали друг друга о том, что случилось с их товарищем, тело которого сейчас несли на дорогу. Вив каким-то образом ухитрялась внимательно следить за движением вокруг, при этом не переставая смотреть в глаза Мотыльку.
— Посмотри на меня. — Он подчинился. — Они проверили его знак?
Мотылек кивнул.
— Да. Все еще икс. Исход не был завершен.
По лицу женщины пробежала тень.
— То, что случилось с этим туловищем, не твоя вина, — сказала она, словно подводя итог. — Как мы уже говорили, новый индуктор покинул собрание, упустив многое из своего первого урока. Резатель, которого он привел, намного сильнее, чем мы думаем. Никто не может выследить его, хотя мы знаем, что он здесь, вместе с девушкой. Тут появился активный индуктор, Мотылек. Неужели я должна напоминать тебе? Блик еще не осознает своей силы, но может понять, что к чему. Если б я знала, что Никс окажется таким… — трость Вив замерла, — впечатлительным, я бы, может, вмешалась и приняла меры к тому, чтобы он все же услышал свой первый урок. Но теперь он уходит, и твоя задача — передать ту информацию, которую он пропустил. — Ее глаза сузились. — И разумеется, проследить за тем, чтобы он добрался до дома живым.
Мотылек прикусил губу. Он стоял, скрестив руки на груди, пытаясь скрыть навалившееся отчаяние. Казалось, какие-то слова рвались с его губ, но тем не менее он молчал.
— Что еще?
Он покачал головой и коротко, но заметно вздрогнул.
— Не говорю тебе, что ты прощен, — продолжала Вив. — Ты еще не заслужил прощения. С тех пор как твое кольцо распалось, ты стал образцовым подменышем: твои поступки справедливы и правильны, твое рвение искренно. Но как случилось, что ты до сих пор не уничтожил Блика? Как случилось, что он сейчас здесь, да еще и со зверушкой, и стремится нарушить мирное собрание нашего племени, помешать нам принять в свои ряды новых подменышей? Этот район, эта территория принадлежит тебе с самого рождения — почему же ты до сих настолько плохо ее знаешь, что даже не заметил резателя, копящего силы у тебя под боком?
Она на миг опустила веки, а потом ее взгляд заострился, и Мотылек закашлялся.
— Я не… Я плохо себя чувствую. Я болен. Я устал. Сроки…
— Сроки — ничто. Ты позволяешь своей человеческой половине управлять тобой! Но ты должен быть
