оранжевого и желтого цвета.
«Бабочки? — с изумлением подумала она. — Должно быть, это влетело им в приличную сумму».
Ундина восторженно рассмеялась. Какой-то симпатичный темноволосый парень в повязанной вокруг талии рубашке внимательно разглядывал ее и постепенно придвигался ближе, словно его притягивала ее раскрепощенность.
Ее руки взмыли в воздух. Она танцевала. Она не могла сказать, кто к кому придвинулся, но они с парнем прижались друг к другу, столкнулись, и ее рука оказалась у него на пояснице, и его рука — на ее талии, а потом еще ниже, легко и непринужденно придерживая ее за ягодицы. После всех тех целомудренных ночей с Никсом, когда они были словно пара стариков во время круиза по Аляске, Ундина почувствовала прилив желания. Она стала такой, какой всегда была: горячей, цельной, заигрывающей с хитрым незнакомцем. Она просунула свою ногу меж его ног, медленно скользя вверх по его бедру. Туника мешала ей, и она приподняла подол, чувствуя кожей грубую ткань его джинсов. Он взял ее за руки, она опустила взгляд. На внутренней стороне его запястья был вытатуирован небольшой икс.
— Как тебя зовут? — Она наклонилась к нему и улыбнулась.
Еще ни разу в жизни Ундина Мейсон не знакомилась первой.
Он улыбнулся в ответ. У него были белые, очень ровные зубы.
— Джин, — ответил он.
— Я — Ундина.
— Правильно. — Он снова улыбнулся.
Она повторила громче.
— Меня зовут Ундина.
Парень кивнул и прижался к ней сильнее. Не прекращая танцевать, он достал из кармана небольшой пакетик и высыпал содержимое в ладонь.
— Хочешь немного?
Ундина никогда прежде не видела «пыльцы» — Никс каждый раз уходил с этим в ванную. Она знала, что особых приспособлений не требуется: обычно ее просто глотали, как сахар. Видя теперь в его ладони золотистый, слегка мерцающий порошок, Ундина не могла определиться, какое чувство он ей внушает — не страх, но и не спокойствие. По виду, подумала Ундина, он похож на растворимый лимонад.
— Просто лизни, — предложил Джин, протягивая ладонь. — Он не крепкий.
Ундина еще никогда в жизни не пробовала наркотиков. Но «пыльца» была безвредна. Никс же бросил. Интересно, какая она на вкус? Ундина веселилась, ей хотелось большего.
— Она сладкая. Тебе понравится.
Она слизнула порошок с протянутой ладони. Сперва он показался ей соленым, потом сладким, потом появился какой-то химический оттенок, как у нурофена. Она сглотнула и стала ждать.
— Не беспокойся. — Джин склонил голову и заглянул ей прямо в глаза. — Он и правда не такой уж и крепкий.
Улыбка ее нового приятеля стала широкой, как у девицы из подтанцовки. Ундина почувствовала, что по ее лицу расплывается такая же. Она была смущена и возбуждена одновременно. Какая невероятная штука это «Кольцо огня»! Кто все это организовал? Почему ее пригласили сюда? А это ожидание… да, оно того стоило. Ундина понадеялась, что никто больше не узнает этой тайны, объединившей ее со всеми этими людьми. Здесь крылась та самая связь, которую она так искала. Ундина была напугана, но страх скорее освобождал, чем сковывал. Крепче обняв, Джин закружил ее, вокруг мелькали лица.
От толпы, танцевавшей у ближайшего костра, отделилась небольшая кучка людей. Над ними поднимался какой-то столб — двадцати или тридцати футов высотой, белый, с развевающимися шелковыми лентами. Ундина на миг встревожилась, сама не понимая отчего. Примерно дюжина парней и девушек окружили его и вскинули руки, потом побежали, словно вокруг майского древа, придерживаясь за ленты. Некоторых Ундина узнавала, хотя и не помнила, где с ними встречалась. Вдруг она заметила, что музыка смолкла. На сцене оставалась только танцовщица — она все еще раскачивалась, глядя в толпу, но вид у нее сделался грустный.
Губы Джина накрыли ее рот, и ее веки затрепетали и сомкнулись, но перед этим они оба произнесли одно слово: «Исход».
И теперь, закрыв глаза и чувствуя вкус губ Джина, она увидела то, чего не замечала с открытыми глазами. Девушка на сцене, раскачивающаяся, словно плывущая — она в самом деле плыла! Она парила на два фута выше сцены, пробираясь сквозь воздух, как сквозь воду. А люди на земле, невероятно красивые, кружились в огромном хороводе, распевая то слово, которое шепнул ей Мотылек.
Она застыла в объятиях Джина, прижимаясь к его бедру, к его губам.
И тогда из сумерек, облака, вихря, лунного луча возникла фигура женщины и на мгновение зависла в воздухе. Джин отстранился от Ундины и смотрел на незнакомку — его лицо исказилось, а потом вытянулось от удивления. Голову женщины венчала корона платиновых волос, лилово-серые глаза сверкали, губы были приоткрыты, показывая заостренные мелкие белые зубы. Она заговорила, и казалось, сам ее голос, будто луч, переливается мириадами серебристых бликов.
— Добро пожаловать в «Кольцо огня»! — произнесла она.
Все вокруг стихло. Ундина почувствовала головокружение и смятение.
«Это „пыльца“, — смутно припоминала она. — Должно быть, это все от „пыльцы“».
— Слушайте внимательно! — продолжала женщина. — Я говорю вам это только один раз. Остальные указания вы получите от проводников, от которых вы узнали об этом собрании, великом собрании вашего народа. Вы преисполнитесь страха и сомнений, но вы знаете, кто вы есть, и ваш долг — внимать мне.
Колени Ундины задрожали, она с трудом держалась на ногах. Теперь она не могла рассмотреть в толпе ни одного лица. Тот парень — с маленьким иксом на запястье — куда он подевался? Подогнувшиеся колени коснулись чего-то жесткого, с острыми выступами. Она изо всех сил пыталась смотреть наверх, но не могла. А голос женщины струился и извивался, будто прекрасная сверкающая змея.
— Вы знали это с самых юных лет. Вы живете в мире, который не принадлежит вам, но и вы не принадлежите ему. Вы — иные, вы знали это с самого детства. Люди сторонятся вас. Они завидуют вам. Они хотят быть вами.
Голос женщины как будто вливался в ухо Ундины, звук то удалялся, то снова приближался.
— На вас лежит ответственность за продолжение нашего рода…
Женщина со странно сплетенными волосами холодным взглядом посмотрела на танцовщицу на сцене — та сидела, опустив голову на руки. Голос вроде бы стал глуше; Ундина попыталась вслушаться, но голос то удалялся, то приближался, словно приливная волна.
— Вы — эльфы… Не люди… Кровь, которая струится в ваших венах, в ваших человеческих телах, — не человеческая. — Она улыбнулась, наклонив свою сияющую голову. — Мы даем вам шанс снова вернуться в наш мир. Так записано: «Те, в чьих жилах течет кровь эльфов, должны получить шанс воссоединиться с нами».
Ундина почувствовала, как и руки ее ударились о грубый камень внизу.
Тень мелькнула в сияющем взгляде женщины.
— Те из нас, кто стал подменышем, скитался по человеческому миру и вынес его испытания. Мы помним любовь; мы испробовали сладостный вкус смертности и передали чашу сию. Очень скоро, когда придет ваше время, вам придется сделать выбор: быть смертным или эльфом. Оставаться ничтожным человеком или обрести силу просвещенности. — Ее голос стал тише. — Ослепительной просвещенности.
С огромного столба в центре собрания спал покров, и небо вспыхнуло. Раздался удар грома, и Ундина содрогнулась всем телом. С большим трудом ей удалось подняться. Кажется, толпа раздвигается перед ней? А женщина, она действительно парит? Как парила до этого танцовщица «Флейма»?
