— Кондиционированный воздух, — прошептала она, стараясь не разбудить спящую и пускающую слюни соседку Ундины. — Для носа это просто ужас. Принести вам соку или лимонаду? — Она улыбнулась. — Для смягчения горла.
— Было бы неплохо. — Ундина снова выпрямилась, одернула тунику и поправила воротник куртки. Она не переодевалась с самой поездки с Никсом, и это ее беспокоило. Мама будет недовольна.
Мама. Но кто, собственно, ее мама?
Бортпроводница застыла, нахмурилась, и Ундина подумала, что это из-за нее, но та лишь вытащила из кармана форменной куртки, отлично сидевшей на ней, салфетку для коктейля и изумительно точным движением стерла влагу с подбородка спящей соседки Ундины. Точность и бережность этого жеста чуть не заставили Ундину разреветься снова — если бы ее проблемы можно было решить так же легко! Но она могла лишь улыбнуться бортпроводнице, а та убрала салфетку в карман и отправилась дальше по проходу.
Когда она ушла, Ундина повернулась к окну. Было темно, и она видела только собственное расплывчатое отражение. Она поспешно закрыла глаза, пока вид собственного лица не вызвал очередной приступ экзистенциальной тоски. Гораздо лучше ей немного поспать. Ундина ослабила ремень безопасности, чтобы можно было сесть поглубже в кресло, и наконец сомкнула веки. Но не прошло и минуты, как послышался шорох. Ундина подумала было, что ее соседка проснулась и отправилась в уборную, но, открыв глаза, увидела, что соня все еще пребывает в блаженном забытьи. Зато откидной столик перед Ундиной был опущен, на нем красовался стакан «клубной» содовой — ее любимого напитка для долгих перелетов, — дополненный долькой лайма и коктейльной соломинкой. Стакан стоял на белой коктейльной салфетке, а на ней было написано:
Завтра утром. Грант-парк, в розовом саду. Нужно поговорить.
Во рту и в горле пересохло. Очень захотелось пить.
Она вытащила салфетку из-под стакана, скомкала ее и сунула в карман куртки. Посмотрела на соседку — та сидела в той же позе, слегка приоткрыв рот и свесив голову почти до самой ключицы. Все остальные пассажиры в салоне тоже спали.
Раздался сигнал, на табло загорелась надпись: «Пристегните ремни». Через переговорное устройство зазвучал женский голос:
— Дамы и господа, капитан Томас включил табло «пристегните ремни», и мы приступаем к посадке в чикагском аэропорту О'Хара. В случае если вы передвигаетесь по салону, просим вас вернуться на свои места и…
Захлопали откидные столики, заскрипели спинки кресел. Ундина только собиралась сделать глоток содовой, как появилась бортпроводница, чтобы забрать ее стакан, — на этот раз другая. У этой были вьющиеся светлые волосы, красная помада и сеть морщинок вокруг губ — признак курильщицы. Ундина приподнялась, стараясь отыскать взглядом темнокожую стюардессу, толкнула столик, отчего ее соседка внезапно проснулась и негромко вскрикнула: «О господи!»
Женщина уставилась на нее, всплеснула руками — стакан с содовой опрокинулся на колено Ундины.
— Дорогуша, поднимите столик. — Стюардесса-блондинка потянулась к ней за пустым стаканом.
— Простите, — с усилием ответила мокрая Ундина. — Вы можете позвать стюардессу…
— Бортпроводницу? — поправила ее женщина, вскинув брови.
— Я хотела сказать, бортпроводницу. Вы можете позвать бортпроводницу, которая только что была здесь? Которая принесла мне содовую?
— Извините, но мы вот-вот приземлимся. Могу я вам чем-нибудь помочь?
Произнося эти слова, она кинул а стакан Ундины в мусорный мешок и одним плавным, прекрасно отработанным движением сложила столик. Она даже умудрилась нажать кнопку, регулировавшую спинку сиденья, так что Ундину внезапно бросило вперед.
— Прошу прощения, — сказала стюардесса с натянутой улыбкой. — Таковы инструкции. Вот вам салфетки.
— Все нормально, все нормально. — Ундина приводила себя в порядок, пытаясь удержать внимание женщины. — Она черная, стю… бортпроводница. Она принесла мне мою содовую, и я хотела ее кое о чем спросить.
С непроницаемым лицом блондинка покачала головой и поджала морщинистые губы. Соседка по креслу, в свою очередь, пыталась стряхнуть часть жидкости, пролившейся ей на колени, бормоча:
— О господи, простите. Я очень извиняюсь.
— В этом рейсе нет черных бортпроводниц, дорогуша. — И, вежливо улыбнувшись, блондинка отправилась дальше по проходу.
Мокрыми пальцами Ундина вытащила салфетку из кармана куртки и взглянула на нее. Там по- прежнему было написано: «Завтра утром. Грант-парк».
Она посмотрела в окно на небо, теперь уже полностью темное. Сердце забилось быстрее. В стекле отражалась соседка, которая вытаскивала из сумочки упаковку бумажных носовых платков.
— Я такая неуклюжая. Господи…
— Все нормально, не волнуйтесь. — Ундина повернулась и показала ей салфетку. — Вы не могли бы прочесть мне, что здесь написано?
Женщина недоуменно взглянула на нее, пытаясь понять, почему ее просят об этом, сунула мокрые салфетки в карман на спинке переднего сиденья и начала читать:
— «Завтра…» — Она остановилась, прокашлялась и начала снова: — «Завтра утром. Грант-парк, розовый сад. Нужно поговорить».
Она слегка гнусавила, и у нее получилось «Грамт» вместо «Грант». Вероятно, она была с Восточного побережья.
— Все в порядке?
— Да, спасибо. Просто… просто у меня проблемы с глазами.
Соседка понимающе кивнула. У нее были вьющиеся каштановые волосы и глубоко посаженные покрасневшие глаза.
— Во время перелетов такое постоянно происходит, поверьте. Я продаю промышленные химикаты… по всему миру. И, господи боже, у меня постоянно сохнут глаза. Хотите капли?
Она порылась в сумочке и вытащила пузырек «Визина».
— Нет-нет, спасибо, — отказалась Ундина.
— Послушайте, мне действительно очень жаль вашего лимонада.
— Все нормально. Не волнуйтесь из-за этого.
Пропавшая содовая сейчас огорчала ее меньше всего. Пытаясь нащупать грань реальности, Ундина постаралась сосредоточиться на том, что происходило вокруг: на болтовне соседки, на чикагских электрических огнях, поднимавшихся навстречу самолету, на полумраке салона, на движениях одной из бортпроводниц где-то впереди, на кашле ребенка.
— Просто я очень неуклюжая. И я лишила вас необходимого увлажнения! Ох, эти долгие перелеты, они просто убийственны. Когда я была на работе, я сказала мужу: «Майк, напомни мне купить „Визин“, до того как отправлюсь в командировку». Конечно, он у меня забывчивый… Я обычно, знаете, такая дотошная. Дева. Но луна в созвездии Стрельца помогает нам с Майком неплохо ладить…
И продавщица химикатов, уже принадлежавшая прошлому Ундины, продолжала свою болтовню, пока они не приземлились. Майк, астрология, Дес-Плейнс, Иллинойс, что лучше: «Визин» или прополисовые капли для глаз, Средний Запад, аэропорт О'Хара, поездки на работу в пригород. Чикагские хот-доги против сосисок Восточного побережья. Розовый сад в Грант-парке. О, там так красиво!
Ундине даже не приходилось отвечать. Обычно такая безадресная болтовня раздражала ее до тошноты, но сегодня она была рада возможности отвлечься — когда к ним стремительно приближались огни Чикаго, словно иероглифы, которыми было описано еще неведомое ее будущее «я».
