огнестрельное оружие, от самых первых образцов примерно по 1914 год. Там было и американское оружие, в том числе револьвер «кольт» калибра 11,43 и винтовка «спрингфилд» калибра 7,62, особенно мощная; отец научил меня стрелять, смягчать сильную отдачу, чистить, разбирать и собирать их с завязанными глазами – а было мне тогда только десять лет.
Спасибо ему большое…
Мать с отцом еще накупили у фон Фюрстенбергов кучу мебели, постельное белье, хрусталь и всякие старинные алебарды, мечи, кольчуги, шлемы и щиты.
Мы с братом были зачаты на фамильном ложе фон Фюрстенбергов, с гербом в изголовье, под висевшей на стене акварелью «Миноритская церковь в Вене» кисти Адольфа Гитлера.
Во время медового месяца мои родители разыскивали Гитлера, но он в то время сидел в тюрьме.
На войне Гитлер получил чин ефрейтора и Железный крест за доставку донесений под огнем в штаб. Вышло так, что у отца оказались друзья – герои войны и по ту, и по другую сторону фронта.
Мои родители приобрели еще и флюгер с привратной башни у въезда в поместье фон Фюрстенбергов и водрузили его на купол своего жилища, так что он стал виден отовсюду – выше были только окружной суд, несколько силосных башен, амбар на молочной ферме Форчунов и здание мидлэндского отделения Национального банка.
Этот флюгер стал сразу самым знаменитым произведением искусства в Мидлэнд-Сити. Соперничать с ним могла только статуя американского солдата у входа в парк Фэйрчайлда. Стрела флюгера была длиной больше трех метров, и по этому сногсшибательному древку один пустотелый всадник гнался за другим. Это был австриец с пикой. А впереди скакал, спасаясь от смерти, турок с кривой саблей.
Этот флюгер, показывавший то в сторону Детройта, то в сторону Луисвилла и так далее, был создан в память снятия турецкой осады Вены в 1683 году.
Когда я был маленьким, я попросил своего брата Феликса – он был старше меня на семь лет и всегда врал мне напропалую – рассказать мне и моему приятелю, что этот флюгер означает. Тогда брат был уже старшеклассником. У него уже появился прекрасный бархатный бас, благодаря которому он потом стал знаменитым диктором телевидения и радио.
– Если бы австрийцы не победили, – рокочущим басом объяснял он, – мама до сих пор была бы в гареме. А наш отец служил бы банщиком в турецких банях – подавал бы там полотенца, а тебя, и меня, и твоего дружка, наверное, выхолостили бы.
Тогда я верил каждому его слову.
5
Адольф Гитлер стал канцлером Германии в 1933 году, когда мне исполнился год. Отец, не видавший его с 1914 года, послал ему сердечные поздравления и акварель кисти самого Гитлера – «Миноритская церковь в Вене» – в подарок.
Гитлер пришел в восторг. Он написал, что с любовью вспоминает отца, пригласил его к себе лично в гости, в Германию, и обещал показать ему «новый порядок», который он строил, надеясь, что этот порядок продержится лет тысячу, а то и дольше.
Мама, папа и Феликс, которому исполнилось девять лет, в 1934 году уехали на полгода в Германию, оставив меня на попечение наших слуг-негров. Зачем им было брать меня с собой? Мне было всего два года. Наверное, тогда я и решил, что наши слуги – моя самая близкая родня. Я мечтал научиться всему, что они так прекрасно умели делать: варить, печь пироги, мыть посуду и стелить постели, стирать и гладить, вскапывать землю в саду и так далее.
Я и сейчас совершенно счастлив, когда мне удается приготовить вкусный обед и когда дом у нас блестит как стеклышко, а прибирал его я сам.
Я абсолютно не помню, как выглядели мои родичи, когда вернулись из Германии. Может быть, какой-нибудь гипнотизер пробудит у меня хоть одно воспоминание. Но я видел много фотографий отца с матерью в старых газетах, выходивших тогда в Мидлэнде, и в мамином альбоме, где она хранила их как память о счастливых днях. На маме – пестрое платье с широкой юбкой, в талию. На отце – короткие кожаные штаны и гольфы по колено. А на Феликсе, хотя он формально и не имел права на это, потому что никогда не принадлежал к фашистской организации, – форма с широким кожаным поясом-патронташем, повязкой со свастикой и кинжалом за поясом, форма гитлерюгенда. Если бы Феликс даже был немецким мальчиком, он все равно был еще слишком мал, чтобы носить эту форму, но отец специально заказал ее детскому портному в Берлине.
А почему бы и нет?
Сразу же по возвращении моих родственников домой, как писали об этом в нашей газете, отец водрузил драгоценный подарок Гитлера на стреле нашего флюгера. Это был нацистский флаг, огромный, как простыня.
Напомню: шел только 1934 годи до второй мировой войны было еще далеко. Если считать пять лет большим сроком. Так что в то время поднять фашистский флаг в Мидлэнд-Сити можно было так же безнаказанно, как греческий, или ирландский, или конфедератский – словом, любой флаг. Это была игра, широкий жест, и мать уверяла, что весь город гордился и завидовал отцу, и ей, и Феликсу. В Мидлэнд-Сити ни у кого, кроме них, не было друга, управляющего целым государством.
Я сам тоже попал в газету. На фотографии запечатлена вся наша семья – все стоят на улице, перед домом, глядя вверх, на фашистский флаг. Меня держит на руках наша повариха, Мэри Гублер. Это она со временем научит меня жарить, варить и печь.
Кукурузные лепешки по рецепту Мэри Гублер. Смешать в миске полчашки муки, полторы чашки желтой кукурузной муки, чайную ложку соли, чайную ложку сахару и три чайные ложки соды. Добавить три взбитых яйца, чашку молока, полчашки сливок и полчашки растопленного масла. Выложить на хорошо смазанную маслом сковородку и выпекать 15 минут при 400°.
Нарезать квадратиками и подавать на стол горячими, завернув в салфетку.
Когда нас снимали для газеты, отцу было сорок два года. По словам мамы, он пережил в Германии глубокое духовное преображение. Он обрел новую цель и смысл жизни. Теперь ему было мало стать художником. Он хотел стать учителем, политическим деятелем. Он хотел сражаться в Америке за новый, родившийся в Германии социальный строй, который со временем станет спасением для всего человечества.
Он глубоко заблуждался.
Как приготовить соус к жаркому по рецепту Мэри Гублер: чашку мелко нарубленного лука и три мелко нарубленные головки чеснока потомить в кастрюльке до мягкости в четверти фунта сливочного масла. Добавить полчашки кетчупа, четверть чашки коричневого сахару, чайную ложку соли, две чайные ложки свежемолотого перца, щепотку «Табаско», столовую ложку лимонного сока, чайную ложку базилика и столовую ложку молотого красного перца.
Довести до кипения и подержать пять минут на малом огне.
Итак, два с лишним года отец читал лекции, показывал фильмы и слайды о новой Германии по всему Среднему Западу. Он рассказывал трогательные истории про своего друга Гитлера и разъяснял, что теории этого Гитлера насчет разных высших и низших рас основаны на простых химических формулах. Например, чистокровный еврей – одна формула. Чистокровный германец – другая. Скрестите поляка с негром – и получите интересный экземпляр рабочей особи.
Как подумаю про это, просто жуть берет.
Я помню, как нацистский флаг висел в нашей гостиной, – а может быть, мне только кажется, что я его видел. Слышал я об этом наверняка. Флаг сразу, уже с порога, бросался в глаза нашим гостям. Флаг был такой яркий. Все вокруг тускнело по сравнению с ним – балки и каменные стены, большие столы, сделанные из створок ворот каретного сарая, силуэт грубого отцовского мольберта, похожий на гильотину, на фоне северного окна, средневековое оружие и доспехи, ржавеющие по углам.
Закрыв глаза, пытаюсь мысленно представить себе тот флаг. И не могу. Но при одном воспоминании меня бьет дрожь – в нашем доме везде, кроме кухни, зимой
