оставили его в лесу».
— Королева целует короля в лоб, — продолжила за меня Сара, приподняв голову, чтобы поцеловать меня в лоб. — Она говорит: «Дорогой, сейчас не время говорить об этом. Войска готовы к сражению». И указывает на окрестные поля, сплошь занятые вражескими полчищами.
— Когда же нужно было говорить об этом?
— В самом начале, дорогой. Прежде чем открывать ящик.
— Но тогда мы этого не сделали. Мы не знали всего того, что знаем сейчас.
Она чуть запрокинула назад голову, пытаясь разглядеть в темноте мое лицо.
— Ты действительно смог бы отступить? Если бы представилась такая возможность?
Я помолчал. Заговорив, я так и не ответил на ее вопрос. Лишь прошептал:
— Нужно было сразу же сдать деньги.
Сара ничего не сказала в ответ на мое признание, лишь теснее прижалась ко мне. Ребенок уснул, и я ощущал мягкое тепло на своей груди.
— Сейчас уже слишком поздно, Хэнк, — прошептала Сара. — Слишком поздно.
10
Ранним утром, еще до восхода солнца, снег начал таять. Его сход был таким же бурным и стремительным, как и нашествие; природа как будто торопилась исправить допущенную накануне досадную ошибку. Столбик термометра резко скакнул вверх, и землю окутала серая дымка, в которой трудно было различить рассвет. Со стоном, шипением и хлюпаньем снег быстро превращался в слякоть, а она, еще быстрее, в воду, так что к восьми утра, когда я уже был на пути к городу, дороги, еще вчера скованные льдом, утопали в жидкой грязи.
Карл был у себя в офисе; я застал его за газетой.
— Ты что-то очень рано, Хэнк, — сказал он, когда, подняв взгляд, увидел меня в дверях своего кабинета. — Мы тронемся не раньше девяти.
В пустынном офисе голос его прозвучал слишком громко и, как всегда, бодро. Карл встретил меня радушно, как будто ему и впрямь было одиноко и он страдал от отсутствия компании. Он налил мне чашечку кофе, предложил булочку, и мы присели к столу.
— Я хотел заскочить в магазин, — пояснил я, — но забыл ключи.
— Тебе доверяют ключи? — ухмыльнулся Карл. Над его верхней губой обозначились усики из сахарной пудры.
Я кивнул.
— Мое лицо внушает доверие.
Шериф внимательно вгляделся в мое лицо — гораздо внимательнее, чем мне бы хотелось.
— Да, — согласился он. — Пожалуй, так оно и есть.
Он вытер рот и посмотрел в окно, в направлении магазина «Рэйклиз», что находился по ту сторону улицы.
— Мне придется дождаться, пока придет Том, — сказал я. — Это будет не раньше девяти, так что может так случиться, что я задержу вас на несколько минут.
Карл, чуть поджав губы, все еще смотрел на магазин.
— Ничего страшного, — проговорил он. — Мы можем подождать.
За окном было сыро и слякотно. Начинал моросить дождик.
— И все-таки как ты думаешь, может там находиться самолет? — спросил Карл.
Я еле заметно покачал головой, изобразив сомнение.
— Вряд ли. Думаю, если бы самолет падал, мы бы слышали грохот.
Карл медленно кивнул.
— Да уж наверняка.
— Я чувствую себя неловко. Не надо было вообще рассказывать про этот эпизод. Теперь этому парню придется попусту тратить время.
— Думаю, его это не смущает. Он, похоже, совсем отчаялся. Исколесил весь штат, и все без толку.
Мы немного помолчали. Потом я спросил:
— Он вам показывал удостоверение или что-нибудь в этом роде?
— Удостоверение?
— Мне всегда было интересно, они выглядят так же, как в кино?
— А как в кино?
— Ну, знаете, такие яркие, серебристые, а посередине — большие буквы: Ф-Б-Р.
— Да, конечно, такие же.
— Он вам показывал свое?
Карлу пришлось на мгновение задуматься. Потом он покачал головой.
— Нет, но мне доводилось видеть документы сотрудников ФБР. — И он подмигнул мне. — Я уверен, что, если ты попросишь, он тебе обязательно покажет.
— Да нет, — махнув рукой, сказал я. — Я просто так спросил, из любопытства. Глупость, конечно.
Мы оба вернулись к своему кофе. Карл откусил еще кусок булочки и уткнулся в газету, я же уставился в окно, наблюдая, как медленно катит мимо грузовичок, и в его кузове сиротливо жмется в угол намокший пес. Я подумал о Мэри-Бет, и он тут же ожил перед глазами — холодный и несчастный, на короткой привязи у боярышника во дворе моего дома.
Стоило этому видению выкристаллизоваться в моем сознании, как произошло нечто странное. У меня в голове неожиданно созрел план. Это было подобно озарению: я ведь даже не пытался ничего придумывать, просто сидел в теплом и душном офисе Карла с чашкой кофе в руках, перед недоеденной булкой, лежавшей на краю стола. И вдруг понял, что нужно делать.
Отвернувшись от окна, я перевел взгляд на стеклянный шкафчик с оружием, что находился за спиной у Карла.
— Вы не могли бы одолжить мне оружие? — спросил я.
Шериф оторвался от газеты и, прищурившись, посмотрел на меня. Он опять перемазался в сахарной пудре, и это придавало ему какой-то ребяческий, несерьёзный вид.
— Оружие?
— Да. Пистолет.
— Зачем тебе понадобился пистолет, Хэнк? — Карл, казалось, был искренне удивлен.
— Хочу отделаться от собаки Джекоба.
— Ты хочешь пристрелить ее?
— Да. Мэри-Бет никак не смирится с отсутствием Джекоба. Он становится все агрессивнее, и я уже всерьез опасаюсь за ребенка. — Я сделал паузу, прежде чем решиться солгать. — На днях он укусил Сару.
— И здорово?
— Достаточно, чтобы нас хорошенько напугать. Теперь она заставляет меня держать собаку в гараже.
— Почему бы тебе не отвезти его к ветеринару? Пит Миллер усыпит его.
Я сделал вид, что обдумываю предложение Карла; потом, вздохнув, покачал головой.
— Я должен сделать это сам, Карл. Собака была лучшим другом Джекоба. И, если уж ей суждено погибнуть, думаю, Джекоб предпочел бы, чтобы я сам пристрелил ее.
— Тебе приходилось стрелять собак?
— Нет, я вообще ни в кого не стрелял.
— Это мерзкое занятие, Хэнк. Хуже не придумаешь. Я бы на твоем месте отвез ее к Питу.
— Нет, — сказал я, — мне кажется, это не лучший выход.
Карл нахмурился.
