Манатасси дошел до конца коридора и остановился у стены с гравировкой. Он знал, что это изображение бога солнца, и храбрость его растаяла перед явным доказательством божественного вмешательства.
Что-то блеснуло на полу в свете факела.
Манатасси сдержал выкрик. Это был топор с грифами, положенный, как подношение, перед изображением бога, – и проход был пуст.
Они ушли к своим богам. Они обманули его, не дали ему отомстить, ему угрожает смертельная опасность, он вступил в прямую вражду со сверхъестественными силами.
Манатасси начал пятиться, пока изображение бога не слилось с темнотой, потом повернулся и выбежал в зал храма Астарты. Остановился и посмотрел назад, на вход в туннель.
– Отыщите среди освобожденных рабов каменщиков. Замуруйте вход. Это зло. Запечатайте его.
Кинулись бегом выполнять его приказ, и храбрость Манатасси, его гнев и ненависть вернулись к нему.
– Я уничтожу зло. Я проклинаю это место, эти утесы. Мое проклятие будет жить вечно. – Голос его перешел в крик. – Сожгите его. Сожгите все. Уничтожьте его. Зло должно быть уничтожено на земле и в умах людей навсегда.
Каменщики замуровали вход в усыпальницу царей. Они работали со всем искусством, какому их обучили люди Опета, и когда они закончили, вход исчез.
Затем Манатасси уничтожил город. Он перебил всех его жителей до единого и побросал тела в огонь, который горел в городе много дней. Потом посмотрел на стены и башни и указал на них своей железной лапой. Их разобрали на отдельные блоки. Стены, и башни, и прекрасный храм Астарты. Дошли до фундаментов. Сняли все плиты, вымостившие улицы и площади. Разобрали каменные причалы в гавани. Работая, как миллион муравьев, они снесли город, так что от него не осталось и следа. Все обтесанные камни перенесли в пещеру и утопили в бездонном зеленом бассейне. Взяли весь город и отдали богине – и бассейн был так глубок или богиня так жадна, что город был проглочен без следа, а уровень зеленой воды не поднялся даже на палец.
Когда Манатасси пошел на восток от Опета, чтобы завершить разрушение империи, он не оставлял за собой ничего, кроме груд пепла, который ветер разносил, смешивая с пылью.
Манатасси прошелся своими отрядами, как сетью, по всем четырем царствам, он приказал уничтожить все следы городов, шахт и садов, созданных людьми Опета. Но ненависть его горела теперь низко, как лесной огонь, когда деревья сожжены. Ненависть оставила его пустым, почерневшим и умирающим, его огромный корпус напоминал пустую шелуху, даже дымящиеся желтые глаза стали пустыми и безразличными.
Он пришел к Зимбао, большому, окруженному стенами городу срединного царства, и люди Опета были мертвы. Город, подобно его собственному телу, лежал пустым и покинутым.
Манатасси завернулся в меховую мантию и лег у костра, а на утро тело его было застывшим и холодным.
Его похоронили за стенами, и начались ссоры и раздоры, потому что Манатасси не оставил наследника. Каждый его генерал считал себя самым главным, и армия Манатасси распалась на сотни враждующих племен.
Со временем Манатасси и город Опет исчезли из памяти людей.
Когда бушмен Ксаи состарился и понял, что умирает, он вернулся в Опет.
Озеро уменьшилось и на двадцать миль отступило от красных холмов, воды его стали солоноватыми, мелкими и теплыми.
Ксаи прошел по месту, где стоял храм Баала, не узнавая его, пока не увидел расселину в скале, ведущую к храму Астарты.
Он поселился у бассейна, развел небольшой костер и сидел, бормоча что-то, как обычно старики. Он вспоминал, воспоминания развертывались перед ним, грандиозные и величественные, и он решил задержать их.
На поясе у него висело множество горшочков, каждый закрыт деревянной пробкой. Он подошел к задней стене пещеры.
На самом гладком месте стены углем он начертил фигуру. Он работал медленно и тщательно, с большой любовью.
Потом смешал краски и начал раскрашивать гордую богоподобную фигуру – белое лицо, рыжая золотая борода, величественно выступающая мужественность. Он работал, и ему казалось, что он слышит призрачные голоса глубоко в скале, в усыпальнице царей.
– Хай, мне холодно. Окажи мне услугу, старый друг. Протяни руку дружбы, как предсказала пророчица.
– Не могу, Ланнон. Я не могу это сделать.
– Мне холодно и больно, Хай. Если ты меня любишь, сделай это.
– Я люблю тебя.
– Лети для меня, Птица Солнца.
Старик работал, ветер свистел и вздыхал в утесах, его вздохи напоминали вздохи человека, утратившего свою любовь и свою землю, который отказался от своих богов и оказал последнюю услугу другу. Вздыхая так, он взял меч, покрытый кровью своего друга, прочно закрепил рукоять в щели каменного пола, направил острие себе в сердце и упал на лезвие.
Ботсвана, суббота. Известный миллионр, финансист и спортсмен мистер Лорен Стервесант, из Клайн Шуур, Сандаун, Йоханнесбург, умер здесь вчера после недолгой болезни.
Мистер Стервесант навещал раскопки недавно найденного карфагенского города в Ботсване. Руководитель экспедиции доктор Бенджамин Кейзин тоже заболел, Считается, что болезнь заразна.
Доктора Кейзина самолетом переправили в Йоханнесбург. Представитель больницы заявил, что его состояние критическое.
Холланд стрит, понедельник. Сегодня, вслед за сообщением о смерти мистера Лорена Стервесанта, председателя Англо-Стервесант, акции компаний группы Стервесант на Йоханнесбургской фондовой бирже резко упали.
Йоханнесбург, пятница. Сегодня после десяти дней комы доктор Бенджамин Кейзин пришел в сознание, по заявлению представителя больницы.
Доктор Кейзин – директор Института антропологии и африканской предыстории и первооткрыватель древнего карфагенского города Опет. Он страдает от редкой формы грибковой инфекции, полученной в ходе раскопок.
Сегодня доктора Кейзина навестила его ассистент доктор Салли Бенейтор, которая сказала, что «доктору Кейзину гораздо лучше, но он страшно переживает смерть мистера Стервесанта».
Кейптаун, пятница. Открыватель города Опет доктор Бенджамин Кейзин женился на своей ассистентке Салли Бенейтор. Сегодня состоялась короткая гражданская церемония. Новобрачная сообщила, что они намерены провести медовый месяц на раскопках древнего города Опет.
Лондон, суббота. Сегодня в Королевском Географическом обществе состоялось экстраординарное общее собрание, на котором доктор Бенджамин Кейзин был награжден высшей наградой Общества – медалью ее основателя и покровителя.
