уютнее, нежели можно было предположить, глядя на него снаружи. Приличные, хотя и разнокалиберные стулья, стены, увешанные всевозможными картами, плакатами и фотографиями бесконечных битв. В уголочке даже электрический чайник примостился. Да и стол с искусственной травкой, холмиками, ручейками и домиками смотрелся классно. Особенно Юле понравилась водяная мельница. Солдатики оказались тоже ничего – яркие, в красивых мундирчиках, со всякими мелкими детальками. Девушка сначала с интересом все рассматривала, восхищалась, но потом ей надоело.
Клубни, как себя называли Колины друзья, встретили девушку дружелюбно. Ей отвели самый удобный стул и некоторое время с ней все шутили и болтали. А уж комплиментов Юля услышала, наверное, больше, чем за всю прежнюю жизнь. Особенно старался быть милым и любезным парень с серьгой в ухе. Его Юля запомнила еще по видеопленке. На вид она дала ему лет двадцать пять. Его почему-то называли Толстым. Почему, девушка не понимала, фигура у парня была что надо.
Из похода за пивом клубни принесли для Юли здоровенную шоколадину и двухлитровый пакет соку. Но вниманием она наслаждалась недолго, до тех пор, пока армии не были расставлены и не началось действо. Едва с двух сторон стола выступили шеренги солдатиков, как о Юле словно забыли. Совсем, будто ее здесь и не было. Причем игрокам было очень весело, они смеялись, пели какие-то идиотские песенки, острили. Юле же сразу стало скучно. Поначалу она тоже пыталась шутить и вставлять замечания, но очень быстро обнаружила: ее реплики, даже самые удачные, попросту повисают в воздухе. Ее никто не слышал. И девушка замолчала.
Ежов сперва изо всех сил пытался быть внимательным к Юле и одновременно следить за ситуацией на столе, но во время второго хода его здорово потеснили, и Коля позабыл все на свете. В разгар сражения эти совершенно разные люди вдруг оказались удивительно похожими друг на друга. Все они что-то бормотали, время от времени впадали в крайнюю задумчивость, неожиданно переходившую то в бурное веселье, то в скрежет зубами.
Но Юля отлично помнила, что обещала не обижаться, и решила сидеть смирно. Шоколад и сок помогали коротать время. Но нельзя же все время есть, и девушка стала рассматривать игроков. Впрочем, и это занятие ей вскоре наскучило. Тогда Юля решила взять быка за рога. Она подошла к Коле и попыталась выяснить, что происходит на поле. Но Ежов будто оглох. Каждый вопрос девушке приходилось задавать дважды, и только после этого он бросал коротко и маловразумительно: «Строятся в каре» или «Фланговая атака».
«Я тебе это еще припомню!» – решила Юля и вернулась на свое место. Она представила себе, как вместе с Мариной отправится в магазин одежды и прихватит с собой Ежова. Девушки будут долго ходить по разным отделам, разглядывать вещи и оценивать достоинства и недостатки моделей. Конечно же, сначала Ежов попытается смыться, но она его не отпустит: пусть помается. Но и это еще не все. На обратном пути подруги станут обмениваться впечатлениями, а любые попытки говорить на другие темы Юля будет пресекать. «Он у меня получит!» – Настроение у нее сразу поднялось.
Девушка так замечталась, что не заметила, как за столом страсти закипели всерьез.
– Этого в правилах нет, – вкрадчиво произнес Димыч. – Один кубик на ритрид. Все.
– Да ему все равно! – Толстый подскочил как на пружине. – Понятное дело, Кексу выиграть охота, он пургу и гонит!
– Ну да, конечно! Все как всегда! – Парень, на которого все смотрели, надулся. – Ну все, давайте, я проиграл. Можете успокоиться.
Тут заговорили все сразу. Минут пять в бойлерной стоял жуткий гвалт. Игроки выхватывали друг у друга листочки с английским текстом, тыкали в них пальцами, пытались что-то доказать. Но, кажется, совершенно напрасно. При таком шуме не то что понять, расслышать оппонента было трудно. Вдруг разом все смолкли. Сели, успокоились и как ни в чем не бывало стали опять двигать солдатиков и кидать кубики.
Юля с тоской смотрела на стол и солдатиков. Теперь все это вовсе не казалось ей таким уж красивым.
«Вот дура, идиотка несчастная! – ругала она себя. – И зачем только притащилась сюда. А все Ежов! Это он меня приволок».
Конечно, она лукавила. В клуб ее никто не тащил, наоборот, Коля сомневался, не будет ли ей скучно. Но кто же вспоминает о таких мелочах, когда часа три просидит на одном месте, не зная, чем заняться. «В конце концов, – объясняла Юля сама себе, – он мог бы постараться, чтобы и мне было весело. Сам ржет как лошадь, и на всех плевать. Только о себе и думает. Кашалот бесчувственный, эгоист! Все, хватит! Если через двадцать минут этот идиотизм не кончится, я уйду. А он как хочет».
Но прошло двадцать минут, и еще двадцать, потом час... Юля уже не надеялась дожить до конца битвы. Игра, казалось, продлится до бесконечности. Оловянные человечки, лошади, деревца теперь никогда не кончатся…
Девушка даже не заметила, как солдатиков перестали двигать. Игра закончилась, шло обсуждение сражения. В конце концов девушка пришла к твердому убеждению: Ежов все это затеял только для того, чтобы унизить ее, показать, как мало места в его жизни она занимает. Теперь оставался последний штрих. Им следовало окончательно выяснить отношения и расстаться, теперь уже навеки.
«Конечно, – думала Юля с ожесточением, – каждый сам решает, что в его жизни ценнее. Насильно мил не будешь. Наверняка в следующий раз кто-нибудь из них, – окинула она враждебным взглядом всю компанию, – кто-нибудь спросит: где, мол, та дурочка. А потом они все вместе посмеются над тем, как Ежов разбил мне сердце».
Юле было очень жаль себя, ей ужасно хотелось расплакаться, затопать ногами, устроить истерику, но делать это при посторонних она не желала. Оставалось дождаться момента, когда они останутся вдвоем, и тогда можно дать себе волю.
Между тем игроки стали складывать солдатиков в коробки. Их заматывали, аккуратно паковали, будто это невесть какая ценность. Наконец стол опустел. Юля вздохнула с облегчением, но, как оказалось, преждевременно.
– Все, пойдем! – Она потянула Колю за рукав, когда почти все разошлись.
Но, кажется, Ежов решил окончательно довести ее.
– Еще чуть-чуть, я, это… – Он потер лоб. – У меня тут заказ хороший наклюнулся.
Он подошел к Толстому, и они еще минут двадцать обсуждали какие-то фигурки, которые Кольке, видите ли, необходимо было налить, обработать и покрасить. Потом Толстый отсчитал деньги, отдал Ежову. Наконец они вышли на улицу.
Юля молчала. Она не считала возможным разговаривать с Колей после всего того, что он устроил. Зато Толстый болтал даже не за двоих, а за троих. Юля только успевала отслеживать темы. Толстый включился как радио и выключился, когда настало время прощаться. Диапазон его трескотни был широк: от последней битвы до новейших музыкальных хитов. Вообще у Юли создалось впечатление, будто у Толстого половина города в друзьях-приятелях, а с остальными он просто знаком. По ходу дела выяснилось, что Толстого звали Олегом.
У Юли на душе немножко полегчало. Конечно, она не отказалась от идеи высказать Ежову свои претензии, но гораздо благосклоннее отнеслась к Колиной компании.
– Ты не слышала, как к нам менты завалили? – вдруг спросил Олег.
Юля покачала головой.
– Это было нечто! – Толстый воодушевился. – Сидим себе играем, и вдруг врываются маски-шоу. Всем на пол, руки за голову. И тут мы дали хита. Димыч одного положил, другого, третьего, пока не оказалось, что их главный – его братан. Тут, конечно, простите-извините, хаотичное братание и глухая пьянка.
– И часто к вам милиция заглядывает? – Ситуация Юле показалась знакомой.
– Да первый раз. Навел кто-то: дескать, наркоши здесь.
Юлины брови сами собой поползли вверх. Ничего себе! Она же видела кассету: ни драки, ни попойки, ни братания.
Девушка покосилась на Колю. Тот только головой крутил: мол, не любо, не слушай, а врать не мешай.
– Ну как тебе? – беспечно поинтересовался Ежов, когда они остались вдвоем.
И тут Юлю прорвало не хуже Толстого. Она отпускала ядовитые замечания, рассказывала о
