Я ничего на это не ответил. Я думал тогда совсем не о Луи, я думал о Джекобе.
Сара взяла мою руку:
– Ты не должен позволить ему сделать это. Ты обязан сам контролировать ситуацию.
– Но мы ничего не можем сейчас сделать, – ответил я. – Ты вот говоришь о том, что его надо припугнуть, но как?
Сара молчала.
– Может быть, ты знаешь, что мне надо сделать? У тебя есть план? – спросил я.
Жена внимательно смотрела на меня несколько секунд таким тяжелым взглядом, что у меня промелькнула мысль о том, что она хочет, чтобы я убил Луи, но это, конечно, было не так. После небольшой паузы она покачала головой и ответила:
– Нет, не знаю.
Я кивнул и хотел уже встать, чтобы пойти спать, но Сара взяла мою руку и положила себе на живот. Ребенок толкался. У меня как всегда появилось неприятное ощущение и по телу пробежали мурашки. Все это продолжалось несколько тяжелых секунд.
– Все будет хорошо, – шепотом сказал я, как только ребенок успокоился. – Доверяй мне. Все пройдет.
Да, это были обычные фразы для людей, которые попали в безвыходное положение. Я понял это, как только начал говорить. Мои слова походили теперь на слова моей матери, которые она сказала, когда я видел ее в последний раз. Она сообщила что-то оптимистичное, что-то, что отрицало безвыходность и тяжесть ситуации. Да, то, что я теперь говорил подобные вещи, было плохим знаком, но я не мог не произнести этого… я чувствовал, что должен… чувствовал, что Сара ждет этих слов, несмотря на то, что сама понимает, что мы попали в беду. Теперь мы вступили на очень опасный путь, с этого момента мы больше ни в чем не могли быть уверены, мы потеряли контроль над ситуацией.
– Мне страшно, Хэнк, – сказала она.
– Все будет хорошо, – снова шепотом добавил я. На этот раз фраза прозвучала совсем глупо, но больше мне нечего было сказать.
На следующий день я проснулся рано утром. Чтобы не будить Сару, я оделся в коридоре и почистил зубы внизу. Потом на кухне я приготовил себе кофе и, пока пил его, просмотрел вчерашнюю газету.
Позавтракав, я поехал к Джекобу.
Машину я припарковал рядом с его фургоном.
Было прекрасное, морозное и солнечное утро. Все вокруг блестело и переливалось, было каким-то особенно чистым. Было еще очень рано, около восьми утра, но Ашенвилл уже проснулся. По улицам ходили люди с газетами и чашечками дымящегося кофе в руках. Казалось, абсолютно все улыбаются.
Как я и думал, когда я приехал, Джекоб еще спал. Мне пришлось постучать в дверь, потом подождать некоторое время и снова постучать, прежде чем Джекоб услышал и пошел открывать. Когда он наконец добрался до двери и открыл ее, он, кажется, был очень разочарован, увидев на пороге меня. Некоторое время Джекоб с крайне недовольным видом молча смотрел на меня. Потом он тихо сказал «Привет», и, оставив мне дверь открытой, вернулся в комнату.
Я вошел и закрыл дверь за собой. Я немного постоял на месте, пока мои глаза не привыкли к темноте. В комнате было душно. Это оказалась довольно большая квадратная комната. На полу даже не было ковра. Слева находилась дверь, которая вела в маленькую ванную. Затем по всей длине стены шло углубление фута в два – это была кухня. В комнате стояла кровать, стол, два стула, старый, уже сломанный, диван и телевизор. На диване валялась грязная одежда. На полу – пустые бутылки из-под пива.
В комнате пахло нищетой.
Джекоб лег на кровать и повернулся на спину. Пружины заскрипели под его весом. На Джекобе были длинные семейные трусы и футболка. Между футболкой и трусами виднелась толстая белая складка кожи. Посмотрев на Джекоба, мне захотелось, чтобы он накрылся одеялом.
Я подошел к окнам и раздернул шторы. В комнату ворвался яркий солнечный свет. Джекоб закрыл глаза. Там было столько пыли, что в лучах солнца могло показаться, что в комнате идет мелкий снег – пылинки медленно опускались вниз, совсем как миниатюрные снежинки.
Осмотревшись, я подумал, куда бы сесть. Взгляд мой упал на диван, но он был настолько грязным, что я решил вообще не садиться. Тогда я подошел к окну, оперся на подоконник и скрестил руки на груди.
– Что ты делал прошлой ночью? – спросил я.
Мери Бет лежал на краю кровати, положив морду на лапы, пес наблюдал за мной. Не открывая глаз, Джекоб пожал плечами и ответил сонным голосом:
– Ничего.
– Ты выходил из дома?
Джекоб пожал плечами.
– С Луи? – добавил я.
– Нет, – ответил Джекоб и прокашлялся. – Я простудился и никуда вчера не выходил.
– Я видел Луи.
Не открывая глаз, Джекоб натянул на себя одеяло и повернулся на бок.
– Он приезжал ко мне домой.
– И что? – спросил Джекоб и открыл глаза.
– С ним была Нэнси и еще кто-то. Я подумал, что это мог быть ты.
Джекоб ничего не ответил.
– Ты был там? В машине?
– Я уже сказал тебе – я не видел Луи прошлой ночью. Я болею.
– Ты говоришь правду?
– Хватит, Хэнк, – сказал Джекоб и приподнялся, опираясь на локоть. – Зачем мне тебе врать?
– Это был Сонни?
– Сонни?
– Сонни Меджор. Это он был в машине?
– Я не знаю. Откуда мне знать? – ответил Джекоб и снова положил голову на подушку. Но было видно, что теперь он окончательно проснулся. Я это понял по его голосу.
– Они друзья? – поинтересовался я.
– Конечно. Луи же снимает у него дом.
– И они вместе отдыхают?
– Я не знаю, – ответил Джекоб, – почему бы и нет?
– Он знает о деньгах?
– Деньгах?
– Да! – закричал я, не в силах сдерживать эмоции. – Луи рассказал ему о деньгах?
Неожиданно кто-то из соседей сильно ударил по стене, мы сразу замерли.
Через пару секунд Джекоб сел на кровати. Он спустил ноги на пол и наклонился, опираясь руками на колени. Я смотрел на его голые ноги, похожие на цыплячьи.
– Успокойся, Хэнк. У тебя уже паранойя какая-то. Никто кроме нас, Нэнси и Сары ничего о деньгах не знает.
– Сара не знает.
Джекоб посмотрел на меня и пожал плечами.
– Тогда мы и Нэнси, – сказал он.
Пес спрыгнул с кровати, потянулся и пошел к ванной. Носом он приоткрыл дверь и через пару секунд я услышал, как он громко лакал воду из унитаза.
– Я убил Педерсона ради тебя, Джекоб, – продолжал я.
– Что? – удивленно переспросил Джекоб.
– Я убил его ради тебя.
– Какого черта ты постоянно об этом говоришь? Что ты хочешь доказать этим?
– Я хочу, чтобы ты понял, что я рисковал ради тебя, а ты просто взял и предал меня.
– Предал тебя?
