было удовлетворить сразу же, немедленно. Он никак не мог понять, чем же Бренда отличается от всех прочих женщин, которых он знал. Что-то неуловимое делало ее непохожей на других, особенной, необычной. Он никогда раньше не испытывал столь острого наслаждения и даже слегка растерялся, он не знал, что со всем этим делать – со всепоглощающим желанием быть с ней, погрузиться в нее, раствориться в гибком и сильном теле. Тот восторг, та радость, что давали ему минуты близости с нею, были слишком велики, настолько велики, что их трудно было вынести.
Рэйф вздохнул и крепче прижал Бренду к себе. Несколько минут спустя раздался стук в дверь, и только тогда они отпрянули друг от друга.
– Нам принесли завтрак. Подожди немного, – сказал Рэйф и рассмеялся, натягивая сырые брюки и насквозь мокрую рубашку.
Бренда слышала, как Рэйф отдает распоряжения слуге. Она медленно поднялась с кровати и посмотрела в зеркало. На нее глядела незнакомая женщина, не Бренда О'Нил. Ее тело налилось новым знанием – знанием физической, чувственной любви мужчины.
Она поймала себя на мысли, что ей до боли хочется снова ощутить его силу, хоть они и расстались всего несколько минут назад, Просто сумасшествие какое-то! Все происходившее между ними было настолько прекрасным и удивительным, что хотелось снова и снова переживать эти счастливые мгновения.
Бренда вернулась в ванную и быстро вымылась. Вода уже остыла – особо не засидишься. Выйдя из ванной, Бренда завернулась в шелковый халат. В эту минуту вернулся Рэйф.
– Он ушел. Ты проголодалась?
– Просто умираю, – ответила Бренда, пристально глядя на мужа.
Ее слова прозвучали двусмысленно: то ли она говорила о еде, то ли о нем самом. Рэйф протянул ей руку.
– Завтрак подан, – объявил он и широким жестом указал на стол, уставленный восхитительной едой.
– Благодарю вас, сэр. Вы обо всем позаботились. Мне просто нечего больше желать.
– В самом деле? – понизив голос, спросил он и привлек ее к себе.
Как приятно опять ощутить в объятиях ее чудесное тело!
Вместо ответа она поцеловала его, и когда они оторвались друг от друга, то едва могли думать о еде.
– Надо все-таки поесть, – наконец промолвил Рэйф, с неохотой отпустив Бренду. – А не то мы совсем ослабеем.
Она показалась Рэйфу настолько очаровательной, что мысли о еде чуть было не улетучились из его головы, и только усилием воли он остановил себя.
– Кстати, – начала Бренда, стараясь отвлечься от мыслей о Рэйфе и его ласках, – давно Марк знает Клер?
Вчера вечером, увидев Клер с Мэрайей и Джейсоном, Бренда внезапно поняла, что она многого про них не знает. Чего-то очень важного.
– Насколько я понял, Клер была одной из подружек Дженнет.
– Значит, Марк знает ее давно?
– Думаю, да. Правда, он ничего не слышал о ней долгие годы, но, когда родители Дженнет предложили ему нанять Клер, Марк сразу же решил, что это великолепная мысль.
– Значит, они знали друг друга еще до того, как Марк женился на Дженнет… – задумчиво проговорила Бренда.
– Я не уверен, что они были хорошо знакомы, но точно знаю, что Клер и Дженнет были близкими подругами и Клер была на их свадьбе. А что?
– Ничего особенного. Просто мне подумалось, что они подходят друг другу. И потом, Клер так замечательно общается с Мэрайей.
– Да и с Джейсоном тоже. А что это с ней случилось? Как она решилась так резко изменить свой внешний вид?
– Ничего особенного. Просто я сказала ей, если уж она меня воспитывает, то и я кое-чему ее научу. Между прочим, я научила ее играть в покер.
– Ты научила Клер играть в карты? – Это известие вызвало у Рэйфа приступ дикого хохота. – Но ведь Клер – школьная учительница!
– Ну и что! Какая разница? Надеюсь, ей повезет гораздо больше, чем мне некоторое время тому назад. – Бренда вспомнила вчерашнюю партию в покер.
– Неужели проигрывать мне так уж неприятно?
Что бы такое придумать и еще разок победить ее подобным образом?
Бренда сразу же забыла о приятных мгновениях. К ней вернулась прежняя настороженность и отчужденность, она еще раз осознала, что проиграла свою жизнь, свое будущее.
Рэйф заметил, что на ее лице появилось выражение загнанного в угол, затравленного зверька, и ужасно пожалел о вырвавшихся словах.
– Я проиграла тебе не просто деньги. Похоже, я лишилась гораздо большего. Я потеряла душу. – Бренда поднялась из-за стола. – Мне пора одеваться, если мы не хотим опоздать на пароход.
Он смотрел, как она уходит из комнаты, и чувствовал, что рвется только-только зародившаяся душевная связь.
