боеприпасы – явный признак дисциплины и хорошей тренировки. Второсортные африканские солдаты начинают стрелять, как только входят в контакт, и кончают, только когда кончается последняя обойма.
«Эти парни знают свое дело, – про себя подтвердил Шон вывод Матату. – Нам их долго не сдержать».
Два солдата продолжали лежать на середине вырубки. Послышался первый тихий стон, когда раненый почувствовал первые позывы боли.
– Спой для нас, спой, – подбадривал его Шон. – Пусть твои дружки узнают, как это больно.
Но одновременно с этим он изучал опушку леса, стараясь найти намек на следующую сцену этой пьесы раньше, чем она начнется.
«Теперь они попробуют перебежками обойти нас с фланга, – наконец догадался он. – Но с какого фланга: левого или правого?»
И тут он заметил едва заметные признаки движения в лесу. Кто-то продвигался направо.
– Альфонсо, – негромко позвал он. – Они пытаются обойти нас справа. Оставайся здесь и держи центр.
Шон под прикрытием кучи веток отполз назад, потом, согнувшись, побежал вправо.
Пробежав метров четыреста, он опустился на четвереньки и начал пробираться к новому укрытию, развернутому в сторону леса. Он скорчился за большим пнем, пытаясь восстановить дыхание. Его «АКМ» был переключен на автоматическую стрельбу, палец лежал на предохранителе.
Он почти точно предсказал следующий ход. Обходная группа вышла из леса примерно в ста метрах правее его позиции. Восемь солдат передвигались все вместе, стараясь добраться до укрытия в едином броске. И Шон дал им пробежать до половины расчищенной полосы.
– Это лучше. Из этого выводка я вполне наберу целую связку, – сказал он сам себе.
Он даст по ним продольный огонь. Его выстрелы пойдут с фланга и сметут всю цепочку. Он выбрал командира группы, который бежал немного впереди остальных. Шон позволил ему пробежать так, чтобы он попал на линию огня, затем присел на колено, так как «АКМ» при автоматической стрельбе трясется, как сумасшедший, и нажал спусковой крючок.
Командир группы упал так, будто зацепился за натянутый провод. Два человека, следовавшие за ним, попали под ту же очередь. Шон видел, как в них ударили пули. Одному из них попало в плечо, и облачко пыли, вылетевшее из камуфляжной куртки, обозначило место удара. Второму пуля попала в висок, и он нырнул к земле, бейсбольной шапочкой вперед, совсем как подстреленный голубь.
– Три, – сказал Шон и, довольный результатом, поменял магазин.
Он рассчитывал на одного, а надеялся на двух.
Остальные развернулись и побежали обратно к лесу, атака полностью сорвалась. Прежде чем они достигли опушки, Шон успел дать еще одну короткую очередь. Хотя один солдат споткнулся при выстреле и схватился за плечо, он все же добежал до леса и скрылся за деревьями.
Почти тут же раздалась новая очередь в центре. Шон выскочил из своего укрытия и побежал обратно на помощь Альфонсо.
Пока он бежал, кто-то дал по нему очередь из леса. Пули с угрожающим свистом пролетели у него над самой головой, и в кровь тут же выплеснулась большая доза адреналина. Продолжая бежать, он только пригнул голову. Он наслаждался собой, находясь на пике собственного ужаса.
В центре велась ожесточенная перестрелка. Преследователи из РЕНАМО пытались преодолеть открытое пространство и почти сумели это сделать, когда Шон плюхнулся на живот за кучей веток рядом с Альфонсо и своим огнем поддержал его. Атакующие дрогнули и отступили, ныряя от пня к пню и пробираясь обратно к лесу, а пули «АКМ» поднимали вокруг них фонтанчики пыли.
– Двое! – крикнул Альфонсо Шону. – Я уложил двоих.
Но Матату дернул Шона за рукав и указал на левый фланг. Шон только мельком успел увидеть, как группа солдат перебежала открытую полосу и укрылась уже на этой стороне. Атака с фланга и в центре была катастрофой. Теперь у них в тылу было около дюжины солдат. Через несколько минут они будут окружены и подавлены.
– Альфонсо! Они у нас в тылу, – крикнул Шон. – Их слишком много, а нас мало. Я пошел назад держать тыл. Я буду с женщинами.
– Они не будут нас атаковать, – безразлично сказал Альфонсо. – Теперь, когда они нас окружили, они будут ждать прибытия
Автоматная очередь ударила в кучу веток, и они инстинктивно пригнулись.
– Они стреляют только для того, чтобы попридержать нас, – крикнул Альфонсо, – они не будут больше рисковать людьми.
– Сколько времени до того, как прибудет вертолет?
Шон хотел подтверждения собственным расчетам.
– Не более часа, – сказал наконец Альфонсо. – А затем все кончится очень быстро.
Альфонсо был прав, против вертолета им не устоять. Трюков больше не осталось.
– Я оставляю тебя здесь, – повторил Шон и начал пробираться к яме, где укрывались женщины.
Клодия сидела с Минни на коленях, и когда Шон соскользнул в канаву с тыльной стороны, выжидательно посмотрела на него.
– Они обошли нас с тыла, – коротко сказал он, – мы окружены. – Он подтолкнул к ней пустые магазины от «АК». – У Альфонсо в рюкзаке есть запасные патроны. Ты знаешь, как набивать магазины.
Это даст ей хоть какое-то занятие. Следующий час будет трудно пережить. Шон подполз к задней стене ямы и выглянул наружу.
Он заметил, как что-то промелькнуло среди сухих листьев в пятидесяти шагах от него. Он дал по веткам короткую очередь. На его очередь открыли огонь из трех или четырех точек сзади. Пули «АК» ударили у него над головой, Минни испуганно заплакала. Минуты текли очень медленно, каждые несколько секунд тишина нарушалась спорадическими очередями со стороны РЕНАМО.
Клодия подползла к Шону и сложила наполненные магазины у него под правым локтем.
– Сколько коробок осталось? – спросил он.
– Десять, – ответила она и прижалась теснее.
То, что у Альфонсо в рюкзаке осталось всего лишь двести патронов, на самом деле не играло никакой роли. Шон взглянул на небо. Теперь в любой момент надо ожидать свиста турбин вертолета.
Клодия прочитала его мысли и взяла его за руку. Лежа под жарким африканским солнцем, они держались за руки и ждали. Больше не осталось ничего, что бы они хотели сказать друг другу. Больше не осталось ничего, что можно бы было успеть сделать. Никакой защиты, даже самой жалкой. Все, что им осталось, так это ждать неизбежного.
Матату тронул Шона за ногу. Ничего не надо было говорить. Шон поднял голову и уловил звук. Он был чуть более ровным и чуть более высоким, чем шум полуденного ветерка в кронах деревьев.
Клодия сильно сжала его руку, вонзив ногти ему в ладонь. Она тоже это услышала.
– Поцелуй меня, – прошептала она. – В последний раз.
Он отложил автомат и повернулся к ней, чтобы обнять ее. Они изо всех сил прижались друг к другу.
– Раз уж мне суждено умереть, – прошептала Клодия, – то я очень довольна, что это произойдет именно так.
И Шон почувствовал, как она прижала «токарев» к его ладони.
– До свидания, дорогой, – сказала она.
Он знал, что должен сделать это, но не знал, где набраться для этого смелости.
Звук двигателей вертолета перешел в высокий пронзительный визг.
Он спустил пистолет с предохранителя и медленно поднял его. Клодия плотно зажмурила глаза и наполовину отвернула голову. Небольшой пропитанный потом завиток темных волос упал на ухо, и он видел, как под бархатной кожей у нее на виске пульсирует артерия – как раз в том месте, которое раньше этот завиток защищал от солнца. Эта была самая трудная задача, которую он когда-либо ставил перед собой, но тем не менее он поднес дуло «токарева» к ее виску.
Прямо рядом с их укрытием разорвался артиллерийский снаряд. Шон инстинктивно прижал Клодию к земле и накрыл своим телом. В этот момент он подумал, что вертолет открыл огонь, но это было
