потоком заливал кабину, и Шаса потрясенно ахнул.
Они летели над самой поверхностью океана, едва не касаясь брюхом верхушек волн; траектория их полета скорее напоминала летучую рыбу, чем птицу. Еще сотня футов падения, и самолет нырнул бы прямо в зеленую бездну Атлантики.
– М-да, сынок, по-моему, ты малость переборщил. – Голос Шасы звучал хрипло; он попытался улыбнуться, но тут же обнаружил, что его глазная повязка сбилась набок и болтается где-то под ухом. Он поправил ее дрожащими пальцами.
– Проснись, штурман, – Гарри издал весьма неубедительный смешок. – Я же не могу лететь без курса.
– Новый курс двести шестьдесят градусов. Как машина?
– Легка, как ветерок. – Гарри осторожно лег на новый курс. «Лир» дисциплинированно развернулся и помчался в открытое море, оставив позади темную громаду материка.
– Лен. – Шаса обернулся и заглянул в пассажирский отсек; бледные лица техников все еще покрывали капельки холодного пота. – Как там «МИГи»?
Лен уставился на него круглыми, как у филина, глазами, пытаясь как-то свыкнуться с тем, что жив и, более того, невредим.
– Возьми себя в руки, приятель, – рявкнул на него Шаса, и Лен поспешно наклонился к своим приборам.
– Да, они все еще на связи. Командир «МИГов» докладывает, что цель уничтожена. Горючее у них на исходе, и они возвращаются на базу.
– Ну что ж, прощай, Фидель. Хвала Всевышнему за то, что ты такой дерьмовый стрелок, – пробормотал Гарри; он по-прежнему вел самолет над самой водой, в мертвой зоне, где береговые радары не могли их засечь из-за многочисленных помех. – А где «Лансер»?
– Должен быть прямо перед нами. – Шаса включил микрофон.
– Дональд Дак, говорит Сказочный Дракон.
– Слушаю тебя, Дракон.
– Это Чикамба. Повторяю, Чикамба. Вы меня поняли? Прием.
– Понял тебя. Чикамба. Еще раз, Чикамба. У вас все в порядке? Мы слышали какой-то шум к югу-востоку от нас, вроде кто-то там летал. Прием.
– Ничего особенного. Все прошло как по маслу. Теперь ваша очередь посетить Диснейленд. Прием.
– Мы отправляемся немедленно, Дракон.
– Ни пуха, Дак. Конец связи.
Во вторник, в половине шестого утра, Гарри посадил «Лир» на бетонную полосу виндхукского аэропорта. Они с трудом выбрались из самолета и сгрудились у подножки трапа; ноги подгибались от слабости, сказывалась реакция после пережитого шока. Затем Гарри подошел к ближнему мотору, который слегка постукивал и потрескивал, медленно охлаждаясь.
– Отец, – крикнул он. – Взгляни-ка на это.
Шаса подошел к нему и уставился на чужеродный предмет, застрявший в металлическом фюзеляже под гондолой турбовинтового двигателя. Это была длинная ребристая труба стреловидной формы, окрашенная в грубый желтый цвет; она на шесть футов выдавалась из пробитой металлической обшивки «Лира».
– Это еще что такое? – спросил Шаса.
– Это, мистер Кортни, – заявил Лен, незаметно подошедший сзади, – не что иное, как «Атолл», советская ракета класса «воздух-воздух», которая почему-то не взорвалась.
– Вот видишь, Гарри, – пробормотал Шаса, – этот Фидель оказался вовсе не таким уж дерьмовым стрелком.
– В таком случае, благословить следует несравненное русское мастерство, – сказал Гарри. – Кстати, па, я, конечно, понимаю, что еще рано, но, может, тяпнем по бокалу шампанского, а?
– Прекрасная мысль, – заявил Шаса.
* * *
– Значит, Чикамба. – Стоя плечом к плечу, Шон и Эсау Гонделе склонились над развернутой картой. – Вот она.
Шон ткнул пальцем в еле заметную крохотную черточку, прорезающую контур материка.
– Чуть к югу от Катаканы. – Он поднял глаза на капитана траулера. Шкипер Ван дер Берг был коренастым грузным человеком, с телосложением борца сумо и морщинистым лицом, иссушенным солнцем и ветром.
– Что тебе о ней известно, Ван? – спросил он.
– Никогда не подходил к ней близко, – пожал плечами Ван. – Обычная речушка, плюнуть не на что. Но вы не беспокойтесь, я доставлю вас к ней на любое расстояние, какое вас устроит.
– Лучше всего будет, если ты высадишь нас в миле от рифов.
– Договорились, – согласился Ван. – Когда?
– Я хочу, чтобы весь завтрашний день ты держался вдали от берега, а с наступлением темноты подошел, чтобы быть на месте в два часа ночи.
Для скаутов два часа ночи всегда было излюбленным временем для внезапного удара. В этот час
