– В чем дело, Рамон? – Ужас стиснул ей грудь, не хватало воздуха, она задыхалась.
– Я не могу жениться на тебе, любимая. – Изабелла смотрела на него и чувствовала, как подкашиваются ноги. – Я не могу жениться на тебе, любимая, во всяком случае, пока еще не могу.
Она высвободила руки и отвернулась. С трудом добралась до кресла и медленно опустилась в него.
– Почему? – спросила тихо, не глядя в его сторону; он подошел к ней и встал на колени у ее ног. – Ты хочешь, чтобы я родила тебе ребенка, тогда почему же ты не можешь жениться на мне?
– Белла, поверь, больше всего на свете я хотел бы быть твоим мужем и отцом нашего ребенка, но…
– Тогда почему? – повторила почти машинально.
– Любимая, прошу тебя, выслушай меня. Не говори ничего, пока не выслушаешь меня до конца.
Теперь она подняла глаза и взглянула ему в лицо.
– Дело в том, что девять лет назад в Майами я женился на кубинской девушке.
Изабелла содрогнулась и закрыла глаза.
– Этот брак был обречен с самого начала. Мы прожили вместе всего несколько месяцев перед тем, как расстаться, но мы оба католики… – Замолчал и дотронулся до ее бледной щеки. Она отстранилась, и он тихо вздохнул. – Я все еще женат на ней.
– Как ее зовут? – спросила Изабелла, не открывая глаз.
– Зачем тебе это?
– Я хочу знать. – Ее голос стал тверже.
– Натали.
– А дети?
– Детей у нас нет. Твой ребенок будет моим первенцем. – Он видел, как ее щеки вновь порозовели. Через минуту она открыла глаза, но они были полны такого отчаяния, что из синих превратились в черные.
– О Рамон! Что же нам теперь делать?
– Я уже начал предпринимать все, что в моих силах. Когда мы вернулись из Испании, еще до того, как ты рассказала мне о ребенке, я уже тогда знал, что ты должна стать моей женой, и я добьюсь этого, чего бы мне ни стоило.
– О Рамон! – Она смахнула ресницами набежавшую слезу и стиснула его руки.
– Натали все еще живет в Майами со своей семьей. Мне удалось связаться с ней. Мы несколько раз разговаривали по телефону. Она очень набожна. Она заявила, что ничто на свете не заставит ее развестись со мной.
Изабелла, не отрываясь, смотрела на него, а при этих словах горестно покачала головой.
– Я звонил ей три вечера подряд. И мы, наконец, нашли нечто более важное для нее, чем ее духовник и сам господь Бог.
– И что же это?
– Разумеется, деньги, – сказал он с ноткой презрения в голосе. – У меня еще сохранилась большая часть денег, которые я выиграл во время той стрельбы по голубям. И она, наконец, согласилась за пятьдесят тысяч долларов переехать в Рино и подать там на развод.
– Любимый мой! – прошептала Изабелла; радость вновь засияла в ее глазах. – Слава Богу! Когда же? Когда она поедет туда?
– В этом-то и загвоздка. Придется подождать. Я не могу слишком ее торопить. Я хорошо знаю Натали. Если она пронюхает что-то про тебя и догадается, зачем мне нужен развод, то выжмет из нас все соки. Обещала поехать в Рино в начале следующего месяца. Говорит, что должна позаботиться о работе и о своей семье. У нее больная мать.
– Все это понятно, – нетерпеливо перебила его Изабелла. – Но сколько времени все это займет?
– В штате Невада существует определенный порядок, связанный с цензом оседлости. Ей нужно будет прожить в Рино три месяца, чтобы получить развод.
– К тому времени я буду уже на шестом месяце. – Изабелла задумчиво грызла костяшки собственных пальцев, затем выражение ее лица изменилось. – Послушай, ведь мы же с отцом скоро должны улететь в Кейптаун. Боже, Рамон, какая получается путаница!
– Ты не можешь вернуться в Кейптаун, – решительно заявил Рамон. – Я не смогу жить без тебя, к тому же скоро все твои близкие и друзья заметят, что ты беременна.
– Так что же мне делать?
– Остаться со мной, пока я не получу развода. Я слишком люблю тебя, чтобы дать тебе уехать. И я не хочу пропустить ни дня из жизни моего сына.
Она, наконец, смогла улыбнуться.
– Значит, это точно будет сын?
– Конечно. – Он кивнул с деланной серьезностью. – Нужно же кому-то передать титул. Ну что, Белла, ведь ты останешься со мной, да?
– Но что же я скажу отцу и бабушке? Ладно, папу я как-нибудь уговорю, но вот бабушка!..
