– Так точно, сэр. Посудите сами – десятикилометровый круг, совершенно одинаковый по своим характеристикам что в оптическом, что в радиодиапазоне.
– Резонно, лейтенант. И что вы предлагаете?
– Можно попробовать рассчитать маскировочную окраску, сэр. И покрасить корабли так, чтобы они сливались с рельефом. Для беглого осмотра сойдет, а от тщательного сканирования не поможет и радарная пленка.
– В этом есть смысл. – Адмирал, доселе меривший шагами аудиторию, резко остановился. – Как думаете, господа офицеры?
Офицеры молчали, пытаясь прикинуть эффективность предложенной маскировки. Этот способ был более простым в исполнении, но обеспечивал относительную маскировку лишь в оптическом диапазоне.
– Я думаю, сэр, – подал голос Попов, – что можно попробовать оба способа. И закамуфлировать корабли, и загрузить пленку. Когда фрегаты сядут, один из моих корабликов проверит, насколько они заметны, и если все будет совсем уж печально, у нас еще останется время укрыть долину пленкой.
– Не все так просто, господа! – камера на «Скапа Флоу» дернулась, беря в кадр лысого толстяка с эмблемами интенданта.
– В чем дело, Джонстон? – приподнял бровь Фримантль.
– У меня на складе нет нужного количества краски, сэр.
– Проворовался? – прищурился Фримантль. – Насколько я помню, у нас тут запасов на целый ударный флот было. А теперь и на три фрегата не наберется?
– Простите, адмирал, а какого цвета обычно бывают военные корабли? – как ни в чем не бывало спросил интендант.
Фримантль, нужно отдать ему должное, понял сразу. Военные суда, чтобы они не бросались в глаза на фоне космоса, всегда красили в темные цвета. Зачем облегчать врагу наведение высоким альбедо? И потому вся краска, что имелась на складах базы, совершенно не соответствовала условиям Метиды. Она была черной!
– Я, конечно, могу дать запрос в гражданские сети, но простите, адмирал, я не уверен, что за оставшиеся часы успею найти необходимые десять тонн серой краски!
– Десять? – удивился адмирал.
– А как вы думаете, сколько краски уйдет на эти бандуры? – скривился интендант.
– Нам не нужно красить их целиком! – засмеялся Фримантль. – Несколько полос серой краски, несколько черной, компьютер подберет схему окраски. Серой понадобится пара тонн, не больше.
– Тогда кое-что я, наверное, добуду, – просиял толстяк. – Например, на оптовых складах Джекпота.
– Отлично! Всегда нужно искать самое простое решение! Оно обычно и бывает самым правильным. – Фримантль снова прошел к своей трибуне. – Осталось решить вопрос со связью.
– Сэр, это не вопрос. – На «Котлине» поднялся пухлый капитан-лейтенант с эмблемой связиста на левой стороне груди. – Три ретранслятора на стационарных орбитах Юпитера смогут постоянно держать Метиду в зоне прямой видимости. Ну а лазерную связь без прохода сквозь луч не обнаружить. Если выплевывать короткие кодированные импульсы, то их адресата никто никогда не определит.
– Добро, – кивнул адмирал. – Тогда вы там сидите тихо, как мышки, и получаете обновленные данные о ситуации каждые… предположим, четверть часа. Идет, капитаны?
– Лучше раз в десять минут, – попросил Роум. – Это не должно сильно увеличить нашу заметность, а оперативность поднимет на треть!
– Добро. Значит, с засадой определились. Будете сидеть на Метиде до тех пор, пока не получите сообщение о максимальном сближении с заправщиками. Потом даете полную тягу и стараетесь сократить дистанцию. Чем больше вы их завалите, тем дольше проторчат здесь аспайры.
– Это если они сюда сунутся, – пробурчал Манн.
Фримантль поперхнулся на полуслове и, глядя прямо на Манна, со злостью пообещал:
– А если не сунутся, я тебя, сукин сын, с того света достану за то, что накаркал! Не сметь так думать! – Выкрикнув это, адмирал несколько поутих и уже более мирно продолжил: – Нет у них иного пути, кроме как сюда, на дозаправку. И полезут они к Юпитеру, не на Ганимед же им за льдом высаживаться. О том льде еще узнать нужно!
Манн благоразумно промолчал, и Фримантль снова указал на экран, где опять красовались окрестности Юпитера.
– После огневого контакта продолжайте ускорение, используя притяжение планеты для разворота траектории в сторону Земли. Рабочее тело не экономьте, раз уж подфартило с расположением планет, то с Марса вам наперерез вышлют танкер без экипажа. Там, возле Земли, ваша помощь лишней не будет.
Замолчав, Фримантль утомленно прикрыл глаза ладонью, и Анри с удивлением понял, что сочувствует этому усталому мужчине, на которого внезапно свалилась забота об обреченной колонии. Сам он ни за какие коврижки не поменялся бы местами с комендантом «Скапа Флоу». Но адмирал очень быстро поборол приступ слабости и выпрямился, надев на лицо маску полнейшего спокойствия:
– Вопросы есть?
– Сэр, вы говорили только о фрегатах и тактических кораблях. Что насчет мониторов? – осторожно поинтересовался Перри.
Снова ссутулившись, Фримантль отвел взгляд.
– Не обнаружив защитников возле крупного военного объекта, противник может задать себе резонный вопрос, куда они подевались. И чтобы таких вопросов у них не возникло, я возглавлю отвлекающий удар. Вам все понятно?
Ответом ему была тишина. Если уходящая в засаду эскадра имела некоторые шансы на выживание, то тихоходные мониторы и тем более истребители были обречены. Ими жертвовали, чтобы усыпить бдительность противника. Фримантль выждал еще пару секунд и встал.
– В таком случае, господа офицеры, совещание считаю оконченным. Готовьтесь к старту и пребудет с вами удача! Конец связи.
Та часть экрана, где шла трансляция со «Скапа Флоу», потухла, а секундой позже разорвали соединение и «Виконт» с «Котлиным». Десять часов до старта, чертовски мало времени!
За девять часов авральных работ осевой коридор претерпел разительные изменения. Теперь этот, прежде пустой, тоннель гроздьями усеивали прикрепленные спальные мешки, баллоны, пищевые контейнеры и баки с водой. После входа в радиационный пояс экипажу волей-неволей придется перебираться сюда, в глубь корабля. Чем больше переборок между тобой и радиацией, тем меньшую дозу ты получишь. А надежнее осевого коридора, со всех сторон окруженного баками с рабочим телом, на всем фрегате был разве что БИЦ, оснащенный дополнительной защитой.
Все прошедшее после брифинга время команда в бешеном темпе загружала тюки радарной пленки, противорадиационные скафандры, дополнительные баллоны кислорода и провиант. Им предстояло принять на борт экипажи тактических кораблей, по целому дивизиону на каждый фрегат. По двадцать четыре человека, а это немало, учитывая, что экипаж самого фрегата состоял из семидесяти двух. А потому пришлось таскать, таскать и еще раз таскать, ведь автоматические погрузчики не были рассчитаны на загрузку осевого коридора.
Прислонившись к переборке, Анри перевел дух. За прошедшие сутки он уже дважды прибегал к помощи стимуляторов. Не выспавшись, с похмелья принял антиалк, и второй раз сразу после совещания, когда понял, что еще десять часов в таком ритме не осилит. И вот теперь, похоже, настала пора идти в медотсек – стандартные препараты, что имелись в запасах комбинезона, ему уже не помогали. А еще предстояли процедуры старта и разгона, тоже не самые короткие, а ему как одному из старших офицеров фрегата полагалось на них присутствовать от начала и до конца. Хотя Анри мог поклясться чем угодно, что в нынешнем своем состоянии уснул бы даже при полной тяге в четыре грава.
Зато за прошедшие девять с половиной часов он вместе с командирами БЧ тщательно проверил все до единого зенитные башенки, лично осмотрел механизм заряжания торпед и даже провел тестовый прогрев протонных излучателей. Последние нравились ему все больше и больше. Разгоняя поток протонов до огромных энергий, они выбрасывали их плотный пучок с субсветовой скоростью. И на дистанции до пятидесяти тысяч километров этот пучок при попадании в материальное тело проникал достаточно глубоко в броню, где и высвобождалась вся запасенная в нем энергия. На максимальной дистанции энергия эта
