разница! Перед ней сидел не изнеженный молодой человек, приезжавший пару месяцев назад в замок Делфар, нахальный, поглядывавший на всех свысока. Теперь это был совсем не тот самодовольный сноб, с которым она умышленно вступала в бесконечные споры, которого стремилась обидеть.
Принц склонил голову, вероятно, пытаясь подобрать нужные слова. Сейчас Атайя не видела в нем и капли былой важности и напыщенности. Его глаза выражали искреннее желание примириться, найти общий язык, а вовсе не высокомерие и надменность. Она была обезоружена этой резкой переменой в поведении Фельджина. Если он смог справиться со своей гордыней и проявить благоразумие, то почему бы и ей не последовать его примеру?
— Это я должна извиниться перед вами, Фельджин, — пробормотала Атайя. — Моему поведению нет оправдания. Я просто…
— …хотела проучить меня за то, как я вел себя? — продолжил он ее мысль с улыбкой на губах. — Только не отрицайте этого из желания пощадить мои чувства, Атайя. Полагаю, мы оба оказались жертвами первого неверного впечатления друг о друге. Своими дальнейшими действиями и поступками мы только усугубили ситуацию.
— Простите меня за партию в шахматы, — сказала принцесса. — Я не должна была предлагать играть на деньги. Знаю, что только из-за этого ваши люди остались понаблюдать за игрой.
— М-да, эта партия явилась настоящим ударом по моему самолюбию, — признался Фельджин. — Я не люблю проигрывать, так как привык к тому, что окружающие поддаются мне, позволяя при любом раскладе выходить из игры победителем. А оказаться в положении пораженного в присутствии всей своей свиты — это вообще безумно неприятно. Интересно, — произнес он, криво улыбнувшись, — что вы сделали с пятьюдесятью кронами, которые выиграли у меня тогда?
Атайя виновато усмехнулась.
— Если вам действительно интересно узнать, то я скажу. В тот вечер я отправилась в вояж по игорным заведениям Делфархама и удвоила выигрыш.
Фельджин добродушно рассмеялся, очень напоминая сейчас отца.
— Вы удивляете меня, Атайя. Я знаком со многими молодыми особами, некоторые из них прекрасно поют, танцуют, другие творят настоящие чудеса простой иголкой и нитками, но до настоящего момента мне ни разу не доводилось встречать такую, как вы, — преуспевшую в умении играть в карты. Может, вы скрываете от меня еще какие-нибудь таланты?
— Нет. У меня их не так много. С моей способностью обижать людей вы уже знакомы. Я совершенствуюсь в этом на протяжении уже нескольких лет. Вы ведь не первый жених, с которым я обошлась подобным образом.
Фельджин улыбнулся краешком рта.
— Вы хотите сказать, что это уже вошло у вас в привычку?
— Да. С того момента, когда отец решил избавиться от меня, чтобы я больше не путалась под ногами. Не могу сказать, что не хотела уезжать из дома, просто во мне не появилось ни капли желания стать женой хотя бы одного из тех молодых людей, которых предлагал мне Кельвин.
Тут Атайя заметила, как Фельджин вдруг поднял бровь, и, обхватив ладонями щеки, смущенно рассмеялась.
— Вот видите? Я опять отличилась. А ведь я вовсе не хотела обижать вас.
— Не волнуйтесь. Я вас прекрасно понимаю, — сказал Фельджин и усмехнулся. — Мне известно, что это такое — когда тебя заставляют вступать в брак. Возможно, я настрадался от этого больше, чем вы, так как являюсь наследником престола. Отец пока ничего не говорил мне, но я догадываюсь, что он уже переживает: думает, я никогда не женюсь. И не обзаведусь, таким образом, собственными сыновьями.
— А вы собираетесь создать семью?
— Когда-нибудь — конечно. Мне всего двадцать семь. Для неженатого принца это достаточно много. Но для расставания с личной свободой — достаточно мало. Надеюсь, голос долга, живущий внутри меня, помолчит хотя бы еще какое-то время.
Даже Тайлер считал своей обязанностью постоянно напоминать принцессе о том, как подобает вести себя королевской дочери. Иногда слово «долг» приводило ее в такую ярость, что она давала себе зарок никогда не произносить его.
— Наверное, мне лучше уйти. Вам нужно как следует отдохнуть с дороги, — сказал Фельджин и приподнялся с кресла, собираясь удалиться.
Атайя жестом попросила его остаться.
— Пожалуйста, подождите. Думаю, я обязана все объяснить, — нерешительно пробормотала она. — Джейрен посоветовал мне рассказать вам… Он сказал, что я могу быть откровенной с вами, сказал, что вы умеете держать слово.
— Возможно, я иногда веду себя как человек грубый и невоспитанный, но болтливостью никогда не отличался. Уверяю вас, вы можете довериться мне.
Атайя улыбнулась. Он повел себя так, что у нее на душе стало невероятно легко. Она представляла себе эту сцену гораздо более затруднительной.
— Я вела себя с вами так беспардонно не потому, что вы мне не понравились, — сказала принцесса, подавшись немного вперед. — Просто… Видите ли, я влюблена в другого человека.
— А-а… — ответил Фельджин и облегченно вздохнул. Наверное, услышав ее признание, он успокоился: по крайней мере это не задевало его гордость. — Полагаю, ваш избранник не нравится Кельвину.
— Да нет, не совсем так. Просто он не принадлежит к благородному роду. Его отец — управляющий имением одного графа в южном Кайте. Довольно уважаемый человек, но не настолько, чтобы иметь возможность женить сына на королевской дочери.
— Печальная история, — произнес Фельджин.
Затем, после продолжительной паузы, добавил:
— Я никому не скажу ни слова, так как прекрасно понимаю: подобные ситуации могут повлечь за собой массу неприятностей, если о них становится известно окружающим. — Он улыбнулся принцессе ободряюще и как-то по-доброму. — Я рад, что Джейрен посоветовал вам открыться мне. Этот парень очень умен. И практичен — хорошо иметь такого друга. В критических ситуациях можно полностью положиться на него. Трудно сосчитать все случаи, когда Джейрен спасал меня от наказаний отца — за те или иные проступки. Возможно, он упоминал о некоторых моих склонностях. — Фельджин ухмыльнулся. — Да, нас связывает крепкая дружба с того самого момента, как он приехал к нам, чтобы тренироваться с Хедриком… уже пять лет назад…
Упомянув о Хедрике, Фельджин вдруг осекся и замолчал.
Создалось такое впечатление, что ему запретили заговаривать на эту тему, а он забылся и нарушил уговор. Несколько минут принц сидел молча, сжав пальцы в замок, пристально глядя в лицо Атайе.
— Вы сможете откровенно ответить мне на один вопрос? — спросил он неожиданно серьезно и спокойно.
— На какой?
Фельджин немного нагнулся вперед, опираясь локтями на бедра.
— Вы думаете — только честно, — у вас когда-нибудь появится возможность выйти замуж за человека, которого вы любите?
В комнате воцарилась тишина. Ее нарушало лишь потрескивание горящих в камине поленьев и отдаленный гул голосов все еще сидевших в тронном зале людей. Атайя растерянно поправила волосы, которые так и не успела привести в порядок после утомительной поездки, и подумала о том, где в данную минуту находится Тайлер.
— Я мечтаю об этом… Я надеюсь…
Добавить ей было нечего. Никто никогда не задавал принцессе этот вопрос. Сейчас она впервые осознала, как велико ее желание не отвечать на него, в первую очередь самой себе.
— Неужели вы надеетесь, хотя бы в глубине сердца, что в один прекрасный день станете его женой? — опять спросил Фельджин.
