– Я всегда считала это глупым суеверием. Но теперь… не знаю. В легендах говорится, что с помощью рун можно путешествовать между мирами. Или вызывать разных духов из других миров. Примерно так, как те немецкие парни вызывали эльфов.
У Дженни почему-то возникло неприятное ощущение, когда она слушала рассказ Одри. Она не могла объяснить свое чувство, и от этого оно еще сильнее беспокоило ее.
Что-то связанное с рунами, что-то, что произошло очень давно… Впрочем, какое ей дело до каких-то магических рун? Но в тот день, в доме дедушки…
– Хватит болтать, – объявила она. – По-моему, нам пора. Время-то уходит, не забывайте.
– Верно. – Ди, как всегда, была готова действовать. – Разделимся, как в тот раз?
– Нет, – торопливо сказала Дженни. – Лучше держаться вместе.
Она никак не могла забыть, что, подчиняясь странным законам этого мира, позволила Джулиану прикоснуться к ее волосам, щекам, руке. И он ясно дал понять, что не остановится на достигнутом. К каким уловкам или угрозам он прибегнет в следующий раз? Поэтому Дженни предпочитала не давать ему возможности снова встретиться с ней наедине.
Майкла они нашли за третьим поворотом коридора. Он ходил взад и вперед перед дверью, ероша рукой волосы и что-то бормоча себе под нос. Он искренне обрадовался появлению девушек:
– Одри, наконец-то! Давненько я тебя не видел!
– О, я считала секунды до нашей встречи. – Одри подняла бровь и усмехнулась.
– Я тоже! Жаль, что я не захватил с собой калькулятор, чтобы не сбиться со счета.
«И ведь оба они шутят, – подумала Дженни. – Счастливые».
От любви к Тому у нее заныло в груди. Если бы только увидеть его, хоть на секундочку…
Подруги рассказали Майклу обо всем, что с ними приключилось. Он, в свою очередь, поведал, что гостиная исчезла в тот самый момент, когда Том боролся с невидимыми существами. Потом Майкл оказался перед этой дверью, подергал за ручку, но дверь не открылась. С тех пор он слоняется по коридору.
– А лестницу ты видел? – спросила Дженни.
– Ни лестницы, ни других дверей – ничего. И никого, пока вы не пришли.
– Мы ходим по этому коридору уже два часа и видели три двери, а я попала в коридор, поднявшись по лестнице, – сказала Дженни. – Что и говорить, странное место.
– Некогда болтать, – вставила Ди. – Пошевеливайтесь. Кто попробует открыть дверь?
– На этот раз давайте оставим ее открытой, когда войдем, – предложила Дженни. – Если, конечно, мы не будем вынуждены поскорее ее захлопнуть.
– Нам не удастся в нее войти – она заперта, – напомнил Майкл.
Ди ухмыльнулась и встала в стойку, готовая сделать выпад и открыть дверь ногой:
– Спорим?
Стоило Дженни повернуть ручку, и дверь легко отворилась. Ди придержала ее, чтобы она не закрылась. За дверью было темно.
– Только после вас. Я трус с большим стажем, – заявил Майкл.
Дженни затаила дыхание, расправила плечи, перешагнула через порог… и оказалась в коридоре, точно таком же, как тот, из которого только что вышла.
– Что там? Дверь закрывается, – крикнула Ди.
– Это… – Не зная, как объяснить, Дженни позвала Одри и Майкла.
– Но ведь это то же самое место! – Одри изумленно оглядывалась по сторонам.
Один коридор был зеркальным отражением другого. Тот же мрачный ковер, те же мерзкие обои, те же свечи в бронзовых подсвечниках.
Майкл вернулся к Ди.
– Смотрите, даже стекающие капли воска на свечах точно такие же. Это тот же самый коридор.
Сколько бы они ни экспериментировали, проходя через дверь то туда, то обратно, они попадали в один и тот же коридор.
– Почему-то на сей раз испытание откладывается, – пробормотала Дженни. – Мы все время возвращаемся на исходную позицию.
– Страшно жаль! – воскликнул Майкл. – Мне будет очень не хватать моего кошмара.
– Ну ладно, попробуем последний способ. – И Ди переступила порог, отпустив дверь, которая тут же захлопнулась за ее спиной. – То же самое место, – произнесла она оглядываясь. – Вращающаяся дверь на входе в ад.
– Кажется, Сартр утверждал, что ад – это вечность, проведенная в одной комнате с друзьями, – с пафосом изрек Майкл.
– Майкл, перестань, мы и так знаем, что по иностранной литературе у тебя пятерка, – сказала Дженни. – Хотя… может, это и есть твой кошмар?
Майкл растерялся.
– Э-э-э… да нет, в общем, нет. Мой, если признаться, был совсем простенький, детский.
