Автоматчики выскочили из салона и с непостижимой, противоестественной быстротой очутились рядом, отшвырнули от стены. Каменные обломки шевельнулись, с хрустом оседая; Лоцман оступился на них и упал, сильно ударившись коленом. Ногу от щиколотки до бедра пронзила зверская боль. Он опрокинулся на бок, сжал колено обеими руками.
— Змей!..
Кривоносый рывком поднял его, развернул лицом к вертолету и ткнул прикладом в спину: двигай, мол, куда велено.
Хромая, Лоцман заковылял по каменному месиву. Замешкался, выбирая, куда поставить больную ногу, — и от нового тычка между лопаток растянулся во весь рост, грудью напоровшись на острый обломок. Не сдержал стона.
— А ну отвали, вояки хреновы! — заорал пилот, выпрыгивая из кабины. — Это же ЛОЦМАН, вертлюг вам в задницу!
Он подбежал к охранителю мира, поднял его, обхватил за пояс и поволок к вертолету.
— Осатанели, дорвались! — цедил он сквозь зубы. — Лоцмана готовы пришибить… только дай волю…
— Что им надо? — спросил Лоцман, но дружелюбный, участливый парень продолжал честить солдат, точно не слышал вопроса.
Он подсадил охранителя мира в салон, следом ввалились автоматчики, загромоздили тесное помещение. Лоцмана бросили в кресло, пристегнули ремнями, затянули так, что он едва мог шевельнуться, и сами уселись: один рядом, другой позади — начеку, с автоматами на коленях. Взвыл двигатель, машина завибрировала.
На глаза попался мотоцикл: верный «дракон» беспомощно валялся на боку, придавленный каменным обломком.
Вертолет подпрыгнул в воздух, набрал высоту и пошел прямиком к Поющему Замку. Солдаты заворчали, зашевелились, но пилот прикрикнул на них по интеркому, и они утихли. Лоцман откинулся на жесткий подголовник, прикрыл глаза. Под веки будто песку насыпали, пересохшее горло саднило. Надо постараться прийти в себя, накопить силы.
Вертолет начал разворачиваться. Лоцман встрепенулся, глянул наружу. Рокочущая машина делала круг над Замком, внизу плыли многочисленные лестницы, террасы и висячие сады.
На Львиной галерее, среди неподвижных мраморных зверей, Лоцман увидел своих актеров. Они застыли, сами похожие на изваяния, и провожали взглядами вертолет. Лоцман прильнул к стеклу, хотя в тело впились ремни. Увидев его, актеры прянули назад, точно в испуге; Эстелла всплеснула руками и бросилась Ингмару на грудь, Лусия опустила голову, спрятала лицо в ладонях.
«Инг, Рафаэль!» — мысленно окликнул охранитель мира, но они больше не смотрели вверх: северянин гладил по спине плачущую Эстеллу, виконт обнимал за плечи Лусию.
Пилот продолжал облет Замка. У Лоцмана екнуло сердце: на крошечном потаенном балкончике он заметил зеленое платье Хозяйки. Женщина в полумаске вскинула к небу руки, словно желая оторваться от балкона и взлететь, затем прикрыла ладонью рот, как будто сдерживая крик или плач. Мне дали попрощаться, понял Лоцман и рванулся, думая вскочить и обрушиться на конвоиров. Ремни выдержали, а удар кулака припечатал его к спинке кресла. Он со стоном выругался.
Внизу, под стенами дворца, блеснуло серебро и зашевелилась, вспучиваясь, земля. Серебряный Змей! Чудовище выползало на свет, являло миру громаду своего тела. И где только он умещался, махина этакая, мелькнуло у Лоцмана в голове. Змей заполонил внутренний двор, вытянул шею, расправил крылья — они поднялись выше стен Замка, — раскрыл пасть, издавая рев, который охранитель мира расслышал даже сквозь шум двигателя и винта, и неторопливо, метр за метром, выпростал огромное туловище из плена замковых стен. Затем он устремился в погоню. Лоцман вывернул шею и изогнулся, наблюдая, как сверкающий исполин нагоняет вертолет.
Змей летит сражаться! Тупая тварь, только и знавшая что терзать Эстеллу и Лусию, желает вступиться за охранителя мира. Лоцман вцепился в подлокотники. Сейчас нам мало не покажется: Змей разнесет всё в клочья.
Солдаты заорали, проклиная чудовище; заодно досталось и пилоту. Огромные крылья заслонили солнце, их серебро потемнело и казалось тусклым алюминием. Затем будто сверкнула молния — длинная морда змея метнулась, целя в фонарь кабины. Вертолет клюнул носом и проскочил у Змея под брюхом. Ударили тяжелые крылья, машину швырнуло в воздухе, Лоцман повис на ремнях, взбешенные солдаты подавились бранью. Змей яростно взревел, вертолет отозвался дрожью, стремительно пошел вниз. Чудовище ринулось следом. Юркая машина круто повернула, а разогнавшийся Змей пролетел дальше. Не сразу понял, что к чему, завертел головой, теряя скорость. Внезапно камнем ухнулся вниз, замолотил крыльями, выправился над самой землей. Догонять вертолет было поздно — он уходил от преследования, уверенно набирая высоту.
Замок уменьшался, превращаясь в белую игрушку на зеленом ковре. Лоцман прикусил губу. Неужто ему больше не видать ни светлых лестниц и галерей дворца, ни актеров, ни красавицы в полумаске?
«Хозяйка!» — позвал он с надеждой. Услышать бы ее, проститься, сказать, что всегда будет помнить.
Молчание.
Близкое, нависающее над вертолетом солнце вливалось в салон, отражалось от стен, мучительно било в глаза.
Вертолет ощутимо тряхнуло, когда его лопасти ввинтились в пылающее светила Всё кругом залило лютое сияние; Лоцман зажмурился, но это не помогло; он согнулся в попытке дотянуться до лица схваченными ремнем руками, прикрыть глаза ладонями — и не сумел.
Рядом свирепо ругались автоматчики. Вдруг стало темно; проморгавшись, Лоцман сообразил, что стекла закрыты щитками, а внутри теплится аварийное освещение. Потом щитки убрались, в салон хлынул дневной свет — и это был свет совсем другого мира.
Глава 4
Шоссейные дороги делили вытянутый в длину город на шесть прямоугольников. Центром каждого прямоугольника была вертолетная площадка, где стояли серые машины с бело-зелеными полосами, вокруг плотно теснились ангары и россыпью лежали разноцветные одно— и двухэтажные дома. Вертолетные площадки были наполовину пусты, и виднелись оранжевые кресты разметки.
Прильнувший к окну Лоцман высмотрел фигурки людей: желто-коричневые, как сидящие рядом солдаты, синие, как пилот вертолета, и еще несколько других цветов. Свободные от съемок операторы, предположил он. То бишь это база кино, и отсюда оно разлетается по другим мирам. Но экая прорва тех миров — вон сколько вертолетов для них приготовлено. Лоцман пригляделся к близкой, находившейся за крайними домами, границе мира. Здесь не было гор, как вокруг Поющего Замка, а от земли до неба стоял стеной, клубился и сам в себя перетекал сизый туман.
Вертолет пролетел над двумя площадками, опустился на третью. Машин здесь было негусто. Летчик заглушил двигатель; на миг показалось, будто после непрерывного рокота настала полная тишина. Кривоносый автоматчик отстегнул стягивающие Лоцмана ремни, поднял его из кресла и толкнул к двери. Лоцман налетел расшибленным коленом на угол кресла, охнул.
Громила с мохнатым козырьком бровей первым спрыгнул на землю. Охранитель мира стал потихоньку спускаться, оберегая ногу и одновременно вслушиваясь в чрезвычайно насыщенное, плотное информационное поле. Это вам не скудные сведения, разлитые в атмосфере Поющего Замка, которые и выловишь-то с трудом. Здесь они роятся и сами лезут в голову.
— Наддай ему, чтоб пошевеливался, — буркнул мохнобровый, наблюдая за Лоцманом. Мягкий голос солдата обрел хрустящую хрипотцу.
Кривоносый охотно последовал совету, пнул пленника в спину, хотя Лоцман уже стоял на земле. Больная нога подломилась, охранитель мира уцепился за порожек двери. Выпрямился, с холодной яростью поглядел в угрюмые туповатые лица.
— Как думаешь, этого добра еще много осталось? — поинтересовался мохнобровый у напарника.
— На наш век хватит. — Кривоносый спрыгнул из салона наземь и захлопнул дверь. — Ловить их не переловить.
