Потрясенная, Кейтлин узнала, что же она нарисовала в альбоме.
Габриэля. Но не тот полностью черно-белый портрет, который она всегда себе представляла, а форму, которую составляли переплетения цветных линии. И это, несомненно, был Габриэль…
И посреди его лба, сияя своим холодно-голубым блеском, находился третий глаз.
И, казалось, он злобно смотрел на нее. Кейтлин внезапно почувствовала, будто сейчас упадет в обморок, попадет внутрь картины.
Она дернулась назад, и ощущение исчезло, но мурашки все еще бегали у нее на шее.
«Прекрати это, — сказала она себе. — В рисунке с третьим глазом нет ничего странного. У Габриэля же есть экстрасенсорные способности, так ведь? А это просто метафорическое их изображение».
Она сама как-то нарисовала картину, на которой она была с третьим глазом.
Самоуспокоение не внушало ей уверенности. Она нутром чувствовала, что рисунок предсказывал что- то зловещее.
«Кейт, что не так?»
Голос Роба в ее голове. Кейтлин оторвалась от лабиринта цветов и увидела, что все смотрели на нее. Габриэль развернулся в переднем сидении, Льюис и Анна выглядывали из своих мест. Она видела обеспокоенные глаза Роба в зеркале заднего вида.
Пока Кейт рисовала, она совсем забыла о сети, она даже не ощущала присутствия остальных. И девушка могла понять по их замешательству, что они не слышали ее мыслей, у них просто сложилось общее впечатление о том, что она была расстроена.
«Интересно, — сказала часть ее сознания, — рисование — это способ скрывать мысли. А может, это просто сосредоточенность».
Тем временем другая часть сознания отвечала Робу.
«Ничего. Просто рисунок».
Она почувствовала тревогу, идущую от парня.
— Предчувствие? — спросил он вслух.
— Нет… Я не знаю. — Было почти невозможно врать по сети. — Что бы там ни было, я сейчас не хочу об этом говорить.
Она на самом деле не хотела. Уж точно не тогда, когда рядом сидит Габриэль, который услышит каждое слово, и не с наблюдающими за ними Льюисом и Анной. Габриэль будет в ярости из-за вмешательства в его личную жизнь, а остальные могут запаниковать. Нет, Кейтлин сначала должна будет поговорить с ним об этом наедине.
Она чувствовала разочарование Роба, он понимал, что она что-то скрывает, но не знал, что именно. В темных глазах Анны были вопросы.
Время сменить тему разговора.
— А нам не пора остановится и поменять водителя?
Льюис широко улыбнулся.
— Давай подождем еще пару выездов и остановимся в Олив Пит. Там был плакат, рекламирующий бесплатные образцы оливок.
— Это должно быть оливковый край, — сказала Кейтлин, обрадованная тому, что может отвлечься. — Я повсюду вижу оливковые рощи.
Она продолжила болтать до тех пор, пока они не остановились и не испытали трудность в выборе оливок. Там были все возможные образцы: чили-оливки, кайджунские и техасские, а также Дип Саус. К тому времени, когда они вернулись в фургон, казалось, все забыли о своих вопросах.
За руль сел Габриэль. Роб устроился на заднем сидении рядом с Кейтлин, которая прислонилась к нему.
— Ты в порядке? — спросил он тихо, чтобы остальные не услышали.
Кейт кивнула, избегая его золотых глаз. Она не хотела, чтобы у нее были секреты от Роба, но девушка боялась, что то, что она расскажет, нарушит хрупкое равновесие в его отношениях с Габриэлем.
— Просто устала, — ответила она. Ей больше не хотелось рисовать, даже когда перед ними вдалеке возникла огромная и прекрасная гора. Ее вершина была покрыта снегом, выделенная черными скалистыми хребтами.
— Гора Шаста, — объявил Льюис.
Они проехали витиеватые холмы и пересекли русла почти осушенных рек. Движение и звук фургона был убаюкивающим. Голова Кейтлин наклонилась к плечу Роба, и она закрыла глаза.
Она вздрогнула и проснулась. Как странно, внезапно стало холодно. Ледяной холод, будто она зашла в морозилку в ресторане.
Кейт осмотрелась вокруг все еще слипающимися ото сна глазами. Гора Шаста была уже позади них, сияя на закате, как зеленый драгоценный камень с черными прожилками. Небо было темного оттенка розово-лилового цвета.
На другом сидении поднялась темноволосая голова Анны.
— Габриэль, выключи кондиционер, — попросила она.
— Он выключен.
— Но тут холодно, — сказала Кейтлин и снова задрожала.
Роб обнял ее, его самого пробивала дрожь.
— Да, тут на самом деле холодно, — произнес он. Мы еще не уехали так далеко на север… Или тут так всегда, Льюис?
Льюис не ответил. Кейт увидела, что Анна с любопытством смотрит на него, и в тот же момент поняла, что не ощущает его в сети.
— Он заснул? — спросила она Анну.
— У него глаза открыты.
Казалось, сердцебиение Кейтлин участилось.
«Льюис?» — отправила она мысль именно ему.
Ничего.
— Что происходит? — спросила она вслух, когда Роб разомкнул объятья и наклонился к Льюису. У нее было плохое предчувствие, очень плохое. Что-то было не так. Воздух был не просто холодным, он был полон электрических потоков. А еще там был запах… запах, как из канализации.
И звук, Кейтлин внезапно услышала его, несмотря на тихое гудение двигателя автомобиля. Острый, мелодичный звук, состоящий из одной ноты, такой, как если бы кто-то двигал мокрым пальцем по краю хрустального бокала. Этот звук повис в воздухе.
— Какого черта здесь происходит? — вопрошал Роб. Он тряс Льюиса.
В тот же самый момент Габриэль повернулся на переднем сидении и прорычал:
— Народ, что вы там делаете?
— Мы ничего не делаем, — отозвалась Кейт в тот миг, когда Льюис подпрыгнул и полез на пустое переднее сидение рядом с Габриэлем.
Его руки хватали и били воздух, его тело врезалось в Габриэля, который выругался, борясь с рулем. Фургон сворачивал в сторону.
— Убирайся отсюда! Уберите его отсюда! — кричал Габриэль. — Я не вижу…
Роб повернулся к Льюису и пытался втащить его назад. Машину продолжило заносить в сторону, пока локти Льюиса врезались в Габриэля. Кейтлин вцепилась в сидение перед ней, замерев.
— Давай же! — кричал Роб. — «Льюис, лезь назад! Там ничего нет!»
Льюис продолжил бороться, а затем внезапно весь обмяк, как пробка, вылетевшая из бутылки. Он свалился назад вместе с Робом, они оба врезались в Анну, вскрикнувшую от неожиданности. Затем они все упали на пол.
— Эй! В чем дело? Ты ко мне лезешь? Или что? — крикнул Льюис. — Отпусти!
Это был обычный, жалующийся голос Льюиса. Парень освобождался, выглядя при этом сбитым с толку, но в полном порядке.
Роб сел и уставился на него.
Габриэль, наконец, выровнял ход фургона. Он бросил через плечо злобный взгляд.
— Ты психованный придурок, — сказал он. — Ты хоть понимаешь, что сейчас делал?
