хорошенько подумай. Это твое единственное имущество.
— Дом — это обуза. А вырученных денег мне хватило бы до конца жизни.
Джоди промолчала.
— Машину я тоже хочу продать.
— Мне казалось, она тебе нравится.
— Машина сама по себе отличная. Просто мне не нравится чем-то обладать.
— Как же ты будешь передвигаться?
— Как всегда — на попутках, автобусах.
— Ладно, продавай машину, но дом, может, оставишь?
— Нет. От него у меня едет крыша.
Ричер почувствовал, что она улыбается.
— Ты единственный из всех, кого я знаю, кто хочет быть бездомным. Большинство лезет из кожи вон, чтобы этого избежать.
— Как ты хочешь стать партнером фирмы, так я хочу быть свободным.
— И от меня тоже? — тихо спросила Джоди.
— От дома. Он — обуза. А ты — нет. Он мне в тягость, а ты в радость.
— Ты продашь дом, но жить-то будешь в Нью-Йорке?
Ричер ответил не сразу.
— Возможно, я немного попутешествую. Ты почти всегда занята. Это время можно использовать.
— Мы отдалимся друг от друга.
— Я так не думаю.
Джоди промолчала.
— Это ничего не изменит, — сказал он.
— Тогда зачем это делать?
— Я не могу иначе.
Они заснули в наводящих грусть отблесках вечерней зари, обнимая друг друга. Наступило утро, и времени на разговоры больше не было. Джоди ушла, не спросив, ни чем он намерен заняться, ни когда он вернется. Ричер принял душ, оделся, закрыл квартиру и спустился вниз. На улице, прислонившись к крылу автомобиля ФБР, его ждала Харпер.
— Вы в порядке? — спросила она.
— Вроде бы.
— Тогда отправляемся.
Водитель проехал в плотном потоке машин двадцать кварталов от центра города и съехал в тот самый подземный, забитый машинами гараж, куда Ламар уже привозила Ричера. На двадцать первый этаж они поднялись на том же самом лифте и вышли в тот же самый серый коридор.
— Возвращение борца-одиночки, — прокомментировал Козо, когда Ричер и Харпер вошли в кабинет.
Он открыл папку и отодвинулся от стола.
— Так что ним нужно?
— Адреса парней Петросьяна.
— Тех двоих, что вы отправили в больницу? Не очень-то они ним обрадуются. Вы собираетесь их снова отделать?
— Вероятно, придется.
Козо кивнул:
— Это мне по душе, приятель.
Он вытащил из стопки досье и углубился в него. Развернув открытое досье к Ричеру, он положил сверху лист бумаги и карандаш.
— Они братья, живут вместе. Перепишите адрес. Не хочу, чтобы в этой истории как-то вылез мой почерк — в прямом и переносном смысле слова.
Братья жили на 66-й улице рядом с Пятой авеню.
— Хороший квартал, дорогой, — заметил Ричер.
— Прибыльный бизнес, — улыбнулся Козо. — Возьмите такси, — обратился он к Харпер. — И не светитесь. Никакого явного участия Бюро, ясно?
На такси они доехали до 60-й улицы.
— Дальше пойдем пешком, — сказал Ричер.
Нужное здание оказалось в шести кварталах к северу — обычный многоквартирный дом. В глубине узкого холла виднелся единственный лифт. Они сели в него, и Ричер нажал на кнопку восьмого этажа.
— Постучитесь, — сказал он. — Придумайте что-нибудь, чтобы они открыли. Если они увидят в «глазок» меня, то не откроют.
Харпер кивнула. Лифт остановился, они вышли на лестничную площадку и нашли нужную квартиру.
Ричер прижался к стене, Харпер постучалась. Звякнула цепочка, дверь приоткрылась.
— Я из домоуправления, — представилась Харпер. — Проверяю кондиционеры.
Промахнулась с сезоном, подумал Ричер. Но Харпер была блондинкой под сто восемьдесят пять, с волосами ниже талии. Цепочка снова звякнула, и дверь распахнулась. Харпер вошла.
Ричер отлепился от стены и проскочил вслед за Харпер. В комнате с диваном и двумя креслами стояли парни, которых Ричер последний раз видел ковыляющими из проулка на задах «Монстра».
— Привет, ребята, — поздоровался он.
На лбах у обоих красовались широкие полоски пластыря. Они были чуть длиннее и шире полосок ленты, которые наклеил Ричер. У одного парня были забинтованы руки. На обоих были одинаковые свитера и брюки для гольфа. На Ричера они смотрели глазами, полными ужаса.
Ричер почувствовал, что его агрессивность улетучивается.
— Садитесь, — сказал он.
Они сели на диван.
— Петросьян мертв, — сообщил один из них.
— Мы уже в курсе, — заметил Ричер.
Второй, с перевязанными руками, был постарше.
— Что вам нужно? — спросил он.
— Информация. В обмен на то, чтобы я снова не уложил вас в больницу.
— Идет, — согласился старший.
— Где вы взяли пушки? — спросил Ричер.
— Нам их дал Петросьян, — ответил младший брат.
— А он где достал?
— Не знаем, — сказал старший.
Ричер улыбнулся:
— У военных.
— Он купил и дал нам, — не отступал старший.
— Нет. Он куда-то вас самих посылал за ними. Вероятно, вы ездили на том самом «мерседесе».
Братья задумчиво уставились в стену. В конце концов старший спросил:
— Кто вы такой?
— Никто. Ни коп, ни фэбээровец. Для вас это и плохо, и хорошо. Все, что вы мне скажете, останется между нами. Меня интересует армия, а не вы. Если не скажете, я не стану передавать вас следствию с соблюдением всяких гражданских прав. Я просто-напросто переломаю вам руки и ноги.
Наступило молчание.
— Нью-Джерси, — произнес старший брат. — Проезжаете через туннель Линкольна. Там у перекрестка есть закусочная. Бар какого-то Мака. Фамилии вроде ирландская.
— С кем вы там встречались?
