водой. Напившись, они сделали отчет.
– Хорошо, – сказала женщина. – Похоже, мы готовы сделать наш ход.
– Вполне, – сказал смуглый мужчина.
– И чем скорее, тем лучше, – согласился тот, что был повыше, со светлыми волосами. – Давайте быстрее с этим покончим.
Как только Ричер отъехал подальше от дома Бревера, он поставил на место номерные знаки «ле- барона». Потом сразу же направился в Пекос и забрал «фольксваген» Элис Аарон у механиков. Он заплатил сорок долларов, но позже у него возникли сомнения: рычаг переключения скоростей дважды застревал, пока он ехал обратно к центру. Возможно, они вообще ничего не сделали.
Ричер оставил автомобиль на стоянке, положив на прежнее место карты и пистолет. Войдя в контору, он нашел Элис за столом. Рядом с ней расположились клиенты, а она с кем-то беседовала по телефону. Ричер сразу понял, что это одна семья. Три поколения тихих встревоженных людей. Элис успела переодеться. Она была в черных хлопковых брюках с высокой талией и таком же черном пиджаке. Спортивный топик под пиджаком больше походил на рубашку. Теперь Элис можно было принять за настоящего адвоката.
Она увидела Ричера, прикрыла рукой трубку и извинилась перед своими клиентами. Отвернувшись от усталого семейства, Элис тихо заговорила с Ричером.
– У нас возникли серьезные проблемы. Хэк Уокер хочет вас видеть.
– Меня? Зачем?
– Вам лучше поговорить с ним.
– Что он хочет мне сказать? Вы с ним встречались?
Она кивнула.
– Я была у него в офисе. Мы беседовали полчаса.
– И что он сказал?
– Вам лучше поговорить с ним, – повторила она. – А мы пообщаемся после этого. Хорошо?
Ричер уловил тревогу в голосе и посмотрел на Элис, которая вновь заговорила по телефону. Сидящие рядом люди наклонились вперед, чтобы слышать ее слова. Ричер вытащил из кармана чек на двадцать тысяч долларов, развернул и положил на стол перед Элис. Она увидела его и замолчала. Закрыла ладонью трубку и глубоко вздохнула.
– Благодарю, – сказала она.
Теперь в ее голосе слышалось замешательство. Казалось, она жалеет о заключенной сделке. Ричер положил на стол ключи от машины и вышел на улицу. Свернул направо и зашагал в суд.
Офис окружного прокурора Пекоса занимал весь второй этаж здания суда. На лестничной площадке имелась дверь в узкий коридор, по которому можно было пройти в вестибюль, где находилась кабинка секретарши. Дальше шли три двери, ведущие в кабинеты окружного прокурора и двух его помощников. Все внутренние стены, отделяющие кабинеты друг от друга и от кабинки секретарши, были сделаны из стекла, лишь нижняя часть оставалась сплошной. Стекло закрывали старомодные жалюзи с широкими деревянными рейками и матерчатыми лентами. Все выглядело тесным и устаревшим. На внешних окнах стояли кондиционеры, расположенные очень высоко, их глухое гудение создавало постоянный шумовой фон.
В кабинке секретарши стояло два заваленных бумагами стола. За дальним столом сидела женщина средних лет, идеально вписывающаяся в эту обстановку, а за ближним устроился молодой человек – вероятно, студент старших курсов, решивший подзаработать на летних каникулах. Очевидно, в его обязанности входило помогать секретарше, поскольку он оторвался от бумаг и улыбнулся, словно говоря: «Чем мы можем помочь?»
– Меня хотел видеть Хэк Уокер, – сказал Ричер.
– Мистер Ричер? – спросил молодой человек.
Ричер кивнул, и студент показал ему на угловой кабинет.
– Он вас ждет.
Ричер протиснулся мимо столов к угловому кабинету. На дверях красовалась табличка с надписью: «ГЕНРИ А. В. УОКЕР, ОКРУЖНОЙ ПРОКУРОР». Жалюзи внутри кабинета были опущены. Ричер постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.
В кабинете было по окну на каждой стене, множество картотечных шкафов и большой письменный стол, на котором стоял компьютер, три телефона и лежала куча документов. Уокер сидел, откинувшись на спинку стула, в руках он держал рамку с фотографиями. Сзади у рамки виднелась простая деревянная подставка – такие обычно ставят на письменный стол или на полку. Уокер не сводил глаз с фотографии. Он был явно чем-то огорчен.
– Что я могу для вас сделать? – спросил Ричер.
Уокер оторвал взгляд от фотографии.
– Пожалуйста, присядьте, – предложил он.
Он больше не говорил с фальшивой сердечностью политика. У него был усталый и самый обычный голос. Перед столом стоял стул для посетителей. Ричер отодвинул его подальше от стола, чтобы иметь возможность вытянуть ноги, и сел.
– Так что же я могу для вас сделать? – вновь спросил он.
– Случалось ли в вашей жизни так, что за одну ночь все становилось с ног на голову?
Ричер кивнул:
– Время от времени.
Уокер поставил фотографию на стол боком, чтобы она была видна им обоим. Тот самый цветной снимок, который Ричер видел в шкафу Слупа Грира. Трое молодых людей стояли, опираясь на крыло старого пикапа, хорошие друзья, опьяненные молодостью и бесконечными возможностями, которые сулила им жизнь.
– Я, Слуп и Ал Юджин, – сказал Уокер. – А теперь Ал исчез, а Слуп мертв.
– Никаких известий о Юджине?
Уокер покачал головой:
– Ничего.
Ричер промолчал.
– Мы трое были неразлучны, – продолжал Уокер. – Вы знаете, как это бывает. В таком изолированном месте мы были не просто близкими друзьями. Мы были вместе против остального мира.
– Слуп – это настоящее имя?
Уокер посмотрел на Ричера.
– А почему вы спрашиваете?
– Раньше я думал, что вас зовут Хэк, но на табличке написано Генри.
Уокер устало улыбнулся.
– В моем свидетельстве о рождении написано «Генри». Однако мои родители всегда называли меня Хэком. Когда я был совсем маленьким, то никак не мог произнести свое настоящее имя. Получалось «Хэк».
– Но Слуп – настоящее имя?
Уокер вновь кивнул.
– Да, Слуп Грир, просто и ясно.
– Так что же я могу для вас сделать? – в третий раз спросил Ричер.
– Честно говоря, не знаю, – ответил Уокер. – Может быть, вы немного меня послушаете, а потом сумеете прояснить кое-какие вещи.
– Какие вещи?
– Пока я и сам не знаю, – продолжал Уокер. – Ну, например, что вы видите, когда смотрите на меня?
– Окружного прокурора.
– И?
