– И все равно, я в это не верю, – сказал Ричер.
– Почему?
– Принесите сюда письма.
Стайвесант вышел и, вернувшись через три минуты с папкой, разложил пять официальных фотографий ФБР в ряд.
ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ УМЕРЕТЬ.
НОВОИЗБРАННОМУ ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТУ АРМСТРОНГУ ПРЕДСТОИТ УМЕРЕТЬ.
ДЕМОНСТРАЦИЯ ВАШЕЙ УЯЗВИМОСТИ СОСТОИТСЯ СЕГОДНЯ.
КАК ВАМ ПОНРАВИЛАСЬ ДЕМОНСТРАЦИЯ? ЭТО СЛУЧИТСЯ ДОВОЛЬНО СКОРО.
– Взгляните на второе письмо, – сказал Ричер. – «Новоизбранному» написано без ошибок.
– И что? – спросил Стайвесант.
– Это длинное слово. Многие споткнулись бы на нем.
– Но что это доказывает?
– Да, в общем, ничего, – сказал Ричер. – Зато кое-что подсказывает. Вы когда-нибудь читали Конституцию?
– Думаю, читал, – ответил Стайвесант. – Правда, давно.
– Как и я, – сказал Ричер. – В основе своей это документ юридический. Так что, когда его кто-либо перепечатывает, то никакие исправления не вносятся. Ранние его части датируются тысяча семьсот восемьдесят седьмым. Последней поправкой в моем экземпляре была двадцать шестая, от тысяча девятьсот семьдесят первого, она понижала возраст избирателей до восемнадцати. Всего, стало быть, сто восемьдесят четыре года. И все воспроизводится так, как было в свое время написано. Мне запомнилось, что в первой ее части «вице президент» пишется без дефиса. Как и в последней. Дефис отсутствует и там. Зато он имеется в промежутке. То есть с тысяча восемьсот шестидесятых до тысяча девятьсот тридцатых использование дефиса считалось правильным.
– Те, кого мы ищем, дефис используют, – сказал Стайвесант.
– Совершенно верно, – откликнулся Ричер.
– И что это значит?
– Две вещи, – ответил Ричер. – Во-первых, это значит, что они учились в школе, находившейся в местах, где пользовались старыми учебниками. Поэтому я и решил, что они родом из сельских мест и налоги, из которых оплачиваются школы, там были невелики. Во-вторых, что в Секретной службе они никогда не состояли. Всякий, кто работает здесь, за время своей карьеры пишет слово «вице президент» миллион раз. Без дефиса.
– Хотелось бы мне вам поверить, – сказал Стайвесант.
– В этом-то вся и прелесть, – сказал Ричер. – Если я целиком и полностью ошибаюсь – не важно. Потому что ФБР позаботится об альтернативном сценарии.
– Все это очень гипотетично, – заметил Стайвесант.
– И однако же, я собираюсь этим заняться, – ответил Ричер. – Если будет необходимо, сам. Ради Фрелих.
Стайвесант кивнул:
– Хорошо, но какой у них мог быть мотив?
– Возможно, что и смешанный, – произнесла Нигли. – Они могут быть аутсайдерами, питающими вражду к Секретной службе, людьми, которых не приняли в нее на работу. Если они состоят в правоохранительных организациях, то могут знать и о ГЦИП, и о том, какое оружие вы закупаете.
– Мотив связан с Армстронгом, – сказал Ричер. – Непременно должен быть связан. Подумайте о временной последовательности событий. Армстронг попал в число кандидатов летом. До того о нем никто и слыхом не слыхивал. А теперь мы начинаем получать угрозы в его адрес. Почему теперь? Потому, что во время кампании он что-то сделал, вот почему.
– Ладно, поступим следующим образом, – сказал Стайвесант. – Мы сообщим Бэннону о теории Нигли. Однако мы нарушили бы свой долг, если бы не рассмотрели и альтернативный вариант. Поэтому мы займемся теорией Ричера. Так с чего мы начнем?
– С Армстронга, – ответил Ричер.
Стайвесант позвонил человеку из Управления по исследованию средств защиты и вызвал его к себе. Затем они отправились в «Дом Гувера» – Стайвесант хотел еще раз повидаться с Бэнноном. Ричер и Нигли остались ждать его в вестибюле. Здесь был телевизор, и Ричеру хотелось посмотреть, не появится ли в ранних вечерних новостях сообщение о заявлении Армстронга. До новостей оставалось полчаса.
– Как ты? – спросила Нигли.
– Довольно странное чувство, – ответил Ричер. – Как будто я сразу два разных человека. Под самый конец она принимала меня за Джо.
– Закрой глаза, – сказала Нигли, – выброси это из головы. Ты должен сосредоточиться на стрелке.
Он закрыл глаза. Вспомнил звуки, которые слышал тогда. Лязг раздаточных ложек и слова Фрелих: «Спасибо, что заглянули». А следом миссис Армстронг: «Приятного аппетита». Затем негромкий удар первой пули о стену. Вспомнил Фрелих в последнюю минуту ее жизни. Вспомнил брызги крови и свою реакцию. «Огонь на поражение. Откуда?» Он поднял взгляд вверх и увидел… что?
– Плащ, – произнес он. – Плащ и то, как он на нем сидел.
