– Насколько я понял, вы хотите договориться насчет картины… Что-что?!
– Билет до Лондона на самолет «Бритиш Эйруэйз» и пятьдесят тысяч долларов.
– Многие хотят уехать. Я могу дать вам сколько угодно рублей, но с валютой в данный момент туго.
– Передаю трубку Минину.
Передав трубку, Аркадий тут же достал из шкафчика у раковины зазубренный нож. В то время как о каждом его действии Минин сообщал по телефону, он раскрыл окно и достал из сумки завернутое полотно. Пузырьки пластика начали с треском лопаться под ножом.
– Стой! – крикнул Минин и снова передал Аркадию трубку.
Макс смеялся:
– Мне все понятно. Ваша взяла.
– Где вы находитесь?
– Минин вас привезет.
– Пусть едет впереди. У меня машина.
– Давайте я лучше с ним поговорю, – сказал Макс.
Минин мрачно выслушал и повесил трубку на место.
– Можно меня не сопровождать, – сказал Аркадий. – Скажи только, где он находится.
– Ночью будет комендантский час. На всякий случай лучше нам ехать всем вместе.
Ким расплылся в ухмылке, показав себя во всей красе.
– Поторапливайтесь. Мне еще надо вернуться и разыскать ту девку на мотороллере, – он впервые открыл рот. Аркадий услышал не то, что ему бы хотелось.
– Мы видели Полину, – вставил Минин. Он говорил безразличным тоном, хотя голос еле заметно дрожал. – Ну и видок у тебя. Словно по земле катался. Не слишком-то нежно обошлись с тобой в Германии.
– В поездке всегда утомительно, – сказал Аркадий. Перекладывая сумку из одной руки в другую, он снял испачканный пиджак. Рубашка на спине была черной от запекшейся крови и красной от свежей. Ким шумно втянул в себя воздух. Аркадий выбрал в шкафу помятый, но чистый пиджак, тот, что надевал на кладбище. Вынул из кармана фамильную ценность – отцовский наган – старинный револьвер с курком и кривой деревянной ручкой. В кармане лежали толстые, как серебряные самородки, четыре патрона. Повесив на руку сумку, он открыл барабан и зарядил его, сказал при этом:
– Эх, Минин! Сколько раз я тебе говорил: осматривай не только шкафы, но и одежду.
Ким пошел за мотоциклом, а Минин с Аркадием остались ждать во дворе. Небо было темным. Свет от фонарей и дождь подчеркивали золото церковных куполов и придавали окнам дома пастельную нежность.
«Интересно, не выступает ли сегодня по телевизору гипнотизер», – подумал Аркадий. А вслух сказал:
– Одна моя соседка забирает для меня почту и кладет в холодильник продукты. Дома не было ни почты, ни продуктов.
– Может быть, она знала, что ты уехал, – ответил Минин.
Аркадий как бы не заметил неосторожную оговорку. Водосточные желоба на церкви были, как обычно, забиты грязью, и потоки воды лились мутными струями. Помолчав, он заметил:
– Она жила как раз подо мной. Всегда слышала, как я ходил по квартире. Вероятно, услыхала и тебя.
Выражение глаз Минина под шляпой невозможно было разглядеть.
– Что же, даже не выразишь сожаления? – спросил Аркадий. – У нее было больное сердце. Может быть, ты не хотел ее напугать?
– Она сама влезла.
– Не понимаю.
– Она перешла все границы. Она знала, что больна, но я же не знал. Поэтому не несу никакой ответственности за последствия ее действий.
– Хотите сказать, что сожалеете?
Минин приставил ствол «стечкина» к тому месту, где сумка прикрывала сердце Аркадия.
– Хочу сказать, чтобы ты заткнулся.
– Считаешь, что тебя бросили? – спросил Аркадий, сбавив тон. – Что из-за меня ты в стороне? Что у них там революция без нас с тобой?
Минин старался держать язык за зубами, но ревностному оруженосцу было невтерпеж.
– Когда начнется дело, я буду там.
На мотоцикле подъехал Ким и последовал за ними через низкую подворотню в переулок. Минин уселся в машину на переднее сиденье.
– Больше ты от меня не улизнешь. И я больше не собираюсь ехать вместе с сумасшедшим.
Аркадий обдумывал возможные компромиссы. Если он откажется ехать, то не найдет Альбова. В то же
