– Вот именно!
«Порш», как гоночный катер, мчался впереди остального транспорта, а Майкл улыбался, словно Мюнхен покачивался на поднятой им волне.
Они примчались в восточную часть города. Здесь размещались самые большие особняки, чуть ли не дворцы. Аркадий таких еще не видел. Некоторые из них современной постройки, с гладко оштукатуренными стенами и стальными трубами. Другие словно на Средиземноморском побережье – со стеклянными дверями и пальмами в кадках. Некоторые из них – либо чудом сохранившиеся, либо старательно восстановленные образцы югендстиля – большие особняки с причудливыми фасадами и изогнутыми карнизами.
Майкл свернул на аллею, ведущую к самому пышному особняку. На лужайке перед домом мужчина устанавливал нечто вроде столика с зонтом.
Майкл повел Аркадия прямо по траве. Хотя с неба не падало ни капли, на мужчине были плащ и резиновые сапоги. Лет шестьдесят, благородные очертания лба и щек. Он встретил приезд Майкла со смешанным чувством раздражения и облегчения.
– Сэр, это следователь Ренко, – произнес Майкл. – Директор Гилмартин, – представил он мужчину Аркадию.
– Весьма приятно, – Гилмартин подал Аркадию крепкую руку спортсмена, потом стал искать в стоявшем на столе ящике с отполированными до блеска инструментами кусачки. Гаечный ключ и отвертка уже валялись на газоне.
Майкл снял солнцезащитные очки и оставил их висеть на шнурке.
– Жаль, что не подождали меня, сэр.
– Чертовы немцы постоянно жалуются из-за моей тарелки. Горе с ними. Мне до зарезу нужна тарелка, и это единственное место с прямой видимостью спутника. Кроме крыши. Но тогда поднимут шум Хайни.
Теперь, когда Аркадий огляделся, он увидел, что зонт в действительности был маскировкой, полосатой тканью, обтягивавшей трехметровую спутниковую антенну. Стол, на котором размещалась антенна, был прочно закреплен в земле.
– Неплохо придумали насчет сапог, – сказал Майкл.
– Я достаточно долго проработал на радио, чтобы знать, что лучше подстраховаться, чем потом жалеть, – ответил Гилмартин и, обратившись к Аркадию, добавил: – Я проработал на радио тридцать лет, пока не понял, что не туда идем. Понял, что нужна отдача.
– Томми, – напомнил ему Майкл.
– Ах да! – Гилмартин уставился на Аркадия. – Как в средневековье, Ренко. У нас и в прошлом были неприятности. Убийства, взломы, бомбы. Несколько лет назад вы взорвали нашу чешскую секцию. Пытались убить шефа румынской секции у него в гараже. Убили электротоком одного из наших лучших русских авторов. Но мы не потеряли ни одного американца. Даже тогда, когда все знали, что мы работаем на ЦРУ. В доисторические времена. Теперь нас финансирует Конгресс.
– Мы частная корпорация, – вставил Майкл.
– Кажется, зарегистрирована в штате Делавэр. Хочу сказать, что мы не тайные агенты.
– Томми был безобидным парнем, – сказал Майкл.
– Самым безобидным, каких я только встречал, – добавил Гилмартин. – Кроме того, считается, что время крутых мер кончилось. Тогда что вы, советский следователь, делали с Томми в ту ночь, когда он погиб?
Аркадий ответил:
– Томми интересовался историей войны с Гитлером. Он расспрашивал меня о людях, которых я знал.
– Это не все, – бросил Гилмартин.
– Далеко не все, – согласился Майкл.
– Станция, как семья, – сказал Гилмартин. – Мы следим друг за другом. Я хочу знать всю неприкрашенную правду.
– Например? – спросил Аркадий.
– Связано это с сексом? Не между вами и Томми. Были в этом деле женщины?
Майкл уточнил:
– Директор хочет знать, если Вашингтон покопается в белье Томми, найдет ли он грязь?
Гилмартин сказал:
– Им не важно, что проституция разрешена в Германии. Американские стандарты устанавливаются в Америке. Даже намек на скандал у нас всегда влечет за собой поток обвинений в коррупции и расточительстве.
– И сокращение финансирования, – добавил Майкл.
– Я хочу знать все о том, что вы с Томми делали прошлой ночью, – сказал Гилмартин.
Аркадий чуть помедлил, подбирая слова.
– Томми приехал в пансион, где я остановился. Мы говорили о войне. Немного погодя я сказал, что хотел бы побыть на воздухе, так что мы сели в его машину, чтобы проветриться. Около шоссе мы увидели группу проституток. Там я покинул Томми, и он один поехал обратно в город. По дороге он попал в аварию.
– Занимался Томми сексом с проституткой? – спросил Гилмартин.
